Страницы проклятой судьбы

- Почему вы, вообще, оскорбляете меня? Это вы приехали в мой дом, требуете вернуть не свои вещи, рассказываете мне о воспоминаниях. А когда я сделала точный вывод, то сразу приняли его в штыки! – возмутилась я, крепче сжимая своё изображение в ладони.

- Вы утверждаете, что его душа в моём теле, верно? – прищурился лже-Ян.

- Да, — уверенно кивнула я.

- Тогда вряд ли ваш идеальный граф, полный манер и великолепия, сделал бы это, — с хитрой улыбкой произнёс он, и его рука легла на мой затылок, а в следующий момент его губы уже прижались к моим.

Поцелуй был полным ярости, предназначавшейся только лишь для пыток, но пытка сейчас была одной – его нежелание признаться себе, что он и есть мой Ян.

Его губы терзали мои, заставляя подчиниться и ответить на этот призыв. Мне он был необходим, эти горячие жадные губы, зубы, прикусывающие нижнюю губу, язык пробующий на вкус мой. Было невозможно не отдаться этому умелому соблазнению.

Я запустила руку в его волосы, которые были идентичны моим воспоминаниям.

Как и его язык, очертивший контур нижней губы, и с силой ворвавшийся в рот.

Спина изогнулась, давая возможность ему проникнуть глубже. Его рука, всё ещё сжимавшая мой затылок, стала мягче и нежнее. Вторая мужская ладонь опустилась по спине и накрыла одну ягодицу, прижимая к его возбуждённым бёдрам.

Дышать стало невыносимо, я забыла, как насыщать тело кислородом, ведь все чувства сейчас были открыты и наполнялись доверху, даже их уже было с избытком. Горячая пульсирующая лава сконцентрировалась внизу живота, заставляя стать напористей, развратней, чтобы получить насыщение.

Он прижимал меня к себе, передавая своё тепло. Поцелуй превратился в смакование друг друга, узнающих заново былую страсть, давая время на передышку, от голода съедавшего меня изнутри. Портрет выпал из моей руки.

Мои ладони проскользили по его груди и скрылись под пиджаком, распахивая его, пытаясь освободить Яна от него.

Его губы оторвались от моих, продолжая зажигать огонь внутри, проводя губами по щеке до уха, прикусывая мочку, что я вздрогнула от такого яркого ощущения сладости и выдохнула горячий воздух.

- Я не он, Лорель, никогда я им не стану, — прошептал он в моё ухо.

Это заявление оглушило меня, и я раскрыла глаза, встречаясь с тёмной синевой.

- Интересно, вы всегда отвечаете с таким призывом на поцелуи? – усмехнулся лже-Ян и отстранился, поднимая с пола мой портрет.

Я не могла вымолвить ни слова, я всё ещё была в своей грёзе, где меня обнимал мой Ян, заставляя поверить в переселение души.

- Это была проверка, проверка для меня. Вряд ли ваш прекрасный граф бы оставил вас дрожать от возбуждения сейчас, но я напомню, вам, Лорель. Я не он. И я покидаю вас, хорошей ночи, — с этими словами он широким шагом вышел из моей комнаты.

Я закрыла за ним дверь и села на постель.

Но я же уверена, что это Ян! Уверена! И я отдам ему его вещи только тогда, когда он признается мне, что смирился со своей судьбой. То есть я насильно хочу его привязать к себе? А если он не любит меня больше, если этот новый мужчина не желает любить меня? Он сказал, что его заставили.

Я дотронулась рукой до губ, которые горели от его поцелуев. Но этот напор отличается от того, который я знала ранее. Ян целовал меня нежно, трепетно, почти с осторожностью, как и занимался со мной любовью. В то время, как этот не скрывал своего животного инстинкта. Он только брал, ничего не давая взамен. И он ещё насмехается надо мной, хотя сам был возбуждён не меньше меня.

-Господи, — прошептала я и взялась руками за голову.

Я запуталась, упав в вязкое болото, из которого не было выхода. Всё перемешалось в голове. И надо остудить тело, чтобы была возможность подумать.

Встав с постели, я достала из шкафа свежее белье, пижамные штаны и майку. Быстро зайдя в ванную, я заперла дверь. Я не могу его видеть сейчас, слишком унизительными были его слова.

Набрав ванну, я опустилась в воду, и прикрыла глаза.

Итак, надо всё взвесить. Есть старый Ян, есть лже-Ян. Один обещал, что найдёт путь. Другой рассказывает про воспоминания, принадлежавшие только первому.

Один умер. Другой был в коме и ожил.

Какая-то женщина передала ему мой портрет, который был написан, скорее всего, Перхтой, ведь она любила рисовать. А Ян написал послание для того, кому он попадёт.

Меня ещё обозвали принцессой с потерянной душой, — напомнило обиженно нутро, и я сжала губы.

Принцесса – это из сказки, которую рассказывала кормилица Яну. Но ведь невозможно, чтобы она пришла к лже-Яну. Она давно умерла.

Но есть потомки, — опять подсказала внутренняя умница.

Хорошо, допустим, что пришёл потомок этой кормилицы и передал лже-Яну послание и портрет. Эта женщина не просто так ему наказала это, она, значит, была уверена, что это Ян.