Странная дружба (СИ)

— Макс, ты не засланный казачок, случаем? — улыбнулась вожатая Марго. И тут же прищурилась от света, бьющего ей прямо в глаза из-за зарешёченного окна спортзала. Она чуть наклонила голову к плечу, и солнечный квадратик лёг ей прямо на округлую щёку, подчёркивая ровный, персиковый оттенок кожи. А каштановые вьющиеся волосы тяжёлой копной свесились ниже плеча.

— Я? — Максим опешил, приземлившись на ноги и замерев перед сеткой, разделившей игровое поле прямо посередине.

— Ну да, — весело кивнула Марго. — Слишком ловко у тебя для новичка выходит.

От внезапной похвалы Максим почувствовал тепло на ушах и даже не обратил внимания, что девушка назвала его самой нелюбимой формой имени — Макс.

Макс — это, по его глубокому мнению, кличка для собаки. Или ник какого-нибудь рэппера со сползающими штанами и бейсболкой козырьком набок. Но никак не имя Максима. Поэтому с детства он спорил и с детьми, и с воспитателями, пытавшимися его так обзывать. Воспитатели за это жаловались маме с папой. Но родители то ли не имели педагогических талантов, то ли просто не считали нужным ничего с этим делать. Поэтому со временем все просто привыкли. Школьные учителя уже не питали страсти к краткости, которая не всегда сестра таланта, а некоторые даже обращались к ученикам на «вы». А одноклассники уже не считали Максима вредным — с возрастом начинаешь проще относиться к чужим заскокам. Поэтому Максом его никто обозвать не пытался. Да даже тут, в лагере, к нему почему-то чаще обращались не по имени, а по фамилии.

Вожатый Саша, который явно не имел предрассудков по отношению к любым и формам собственного имени, глянул в экран планшета. Несколько раз ткнул и перелистнул что-то пальцами, будто сверяясь. А потом поднял на Максима торопливый взгляд.

— Саянов, чего тормозишь? Смена позиций!

Действительно — Дима уже подошёл к Максиму и теперь топтался рядом, как неприкаянный. И Максим двинулся по часовой стрелке, оказавшись уже не по центру поля, прямо перед сеткой, а правее. Подавать очередь настала противника — восьмого отряда.

Максим следил глазами, как высокий парень с очень серьёзным лицом ждёт свистка, а сам краем сознания думал о словах Марго.

Спортом он особо не увлекался, а на уроках физкультуры часто ментально отсутствовал — то есть, пребывал в зале или на площадке и даже выполнял указания учителя, но мыслями был совершенно не там. Уроков он не прогуливал — зачем, если это прекрасная возможность отключить голову? Да и особо сложных упражнений им старались не давать — в школе жутко боялись травм, поэтому все зачастую только бегали, отжимались или качали пресс. О том, чтобы заняться гимнастикой на уличных спортивных прибамбасах даже и речи не было. И очень редко школьникам, скрепя сердце, выдавали мяч на какую-нибудь подвижную игру.

Как оказалось, зря — у Максима совершенно неожиданно для него самого обнаружилась способность к высоким прыжкам. Да и предугадать траекторию летящего мяча оказалось не так сложно — он часто буквально сам летел к нему в руки. Доверчиво ложился в ладони, а потом послушно летел, куда надо — другому игроку или прямо через сетку.

Их девятый отряд определили как пионерболистов. Кто и по какому праву — тайна, покрытая мраком. Просто всех пятерых парней отправили на площадку и наскоро объяснили нехитрые правила игры. Что сделали с женской половиной отряда — даже думать было страшно.

Центральным игроком после смены позиций стал Дима. Который, несмотря на недавнее начало игры, уже был очень красным и старался скрывать, что ему тяжеловато отдыхиваться. А ещё он старался не прыгать и вообще, кажется, шевелиться поменьше — потому что при активном движении тело его не слишком эстетично тряслось, чего не скрывала даже размашистая футболка. Но он не жаловался и на скамейку не уходил — хотя вожатые в начале игры разрешили брать тайм-ауты. И за это Максим начинал Диму немного уважать.

Раздался свисток, и серьёзный парень с другого поля сделал подачу. Не слишком сильную — мяч, на взгляд Максима, полетел даже очень медленно. Стоявший параллельно Максиму Даня без труда его принял, но сам бросать мяч обратно не стал — сделал пас Максиму. Тот, с секунду подумав и поймав Димин настороженный взгляд, всё-таки бросил мяч именно ему, а не через сетку, на готового противника.

Глаза Димы стали круглыми. Он сжал пухлыми ладонями принятый мяч. Правила, конечно, забыть не успел — не больше трёх касаний внутри одной команды, иначе очко уйдёт сопернику.

Диме придётся делать пас самому. Сетка вдруг стала необыкновенно высокой, чуть ли не под самый потолок. Дима поднёс мяч к груди. Остановился взглядом на верхней, самой толстой верёвке. Которая совсем немного провисла вниз под собственной тяжестью. Будто улыбка. Нет. Насмешка. Насмешка на совершенно неспортивным Димой, который за каким-то лешим припёрся в спортивный лагерь.