Странная дружба (СИ)

Спина её прогнулась, образуя маленький трамплинчик. Теперь Женька смотрела на неё снизу, отчего лицо приобрело какое-то наивно-просящее выражение. Глаза стали ещё круглее, а подбородок — уже. Тёмные волосы аккуратно и мягко свесились вниз, прикрывая по бокам шею. Всё это делало Таньку похожей на куклу. Очень симпатичную. И интересную.

Губы Таньки дрогнули, изгибаясь уголками вверх. И кукольное лицо приобрело какое-то не самое приличное выражение. Распутное. Наглое. Красивое…

Женька хотела было отпрянуть, чувствуя, как закипают щёки — сестра наверняка прочитала все её мысли. А о чём она думала?

И вдруг Танька стала ещё ближе. Всем телом подалась вперёд. По Женькиной щеке скользнуло тёплое дыхание. А потом — торопливое прикосновение. К самым кончикам губ. Которое почти сразу исчезло. Но которое было сразу же воскрешено памятью.

Такое нежное и мягкое… Такое, которое мечтается ощутить снова. И Женька, не успевшая опомниться и себя остановить, инстинктивно двинулась следом за ускользающим теплом. И, будто стараясь удержать его, схватилась за Танькины твёрдые плечи.

Лицо сестры — близко. Настолько, что его не различить — глаза теряют фокус, отчего Танька становится похожа не на себя, а на кого-то другого. Кого-то, кому можно коснуться ладонями Жениной талии, перебрать по ней пальцами и гладко скользнуть по спине, согревая своим движением.

Это соприкосновение губами оказалось плотнее. И шло с обеих сторон.

Погрузиться в чужую нежность, слиться мягкими касаниями… От этого сердце может сначала замереть, а потом усилить бег. Сделать телу ещё жарче. Настолько, что начинает чувствоваться ткань одежды.

Танька отстраняется, но не сильно. Так, чтобы ещё можно было ощущать непонятные флюиды, будто исходящие от её кожи, волос и даже одежды.

Гладкая, шелковистая прядка щекотнула Женьке скулу, послав ниже по телу дорожку мурашек. Потянувшись, она осторожно положила ладонь на её макушку. Волосы там немного спутались, но позволили пальцам скользнуть почти до самой тёплой кожи. А потом ненароком двинуться вниз, к изогнутой подрагивающей под её прикосновением шее. И нырнуть под тканевый воротник, самыми подушечкам потягиваясь к лопаткам.

Танька резко вздохнула, отчего грудная клетка её приподнялась, легко задевая Женькино тело. Осторожные руки накрыли её плечи. И в этом касании Женьке почудилась защита. Не от страшных монстров, а скорее от внешней непогоды. И плечи от этого расслабились и чуть опустились вниз.

Танька коротко хихикнула и снова прижалась к Женькиным губам поцелуем. И даже чуть подалась вперёд.

Вроде мелкая, а вес её весьма ощутим. По крайней мере для Женьки. Которая машинально подхватывает её где-то пониже лопаток. Чтобы не упала?

Танино тело теперь ощущается совсем близко. Оно соприкасается с Жениным, будто даря напряжение каждой своей клеточкой. И Женя инстинктивно прижимает её к себе. Ближе. Отчего сердце ухает и будто увеличивается в размере. Делая всё пространство между ними очень тёплым. И напряжённым.

Ощущение чужих губ исчезло, оставляя Жене ощущение покалывания. И Танин лоб упёрся в её, лишая любой возможности нормально рассмотреть лицо перед собой. Вынуждая закрывать глаза. Лишая возможности и желания думать. И погружая чисто в телесные ощущения и желания.

Жар стал ощущать слишком сильным. Будто бы резко и мучительно поднялась температура. И снизить его можно было, только избавляясь от одежды.

Кожу жгло наружной прохладой. Она собиралась точечками мурашек, отдалённо колющими сознание. О том, что вроде как нельзя и неправильно. О том, что дальше всё может поломаться… Но пульсация внутри и какое-то животное ожидание близости откидывали тени этих мыслей куда-то на край сознания. Откуда они никак не могли повлиять на происходящее.

Женя с раннего детства казалась Таньке куклой. Просто ожившей куклой из сказок. И была для неё образцом и мерилом всего. Поэтому взрослеющей Таньке все остальные потом казались неправильными. Выглядящими и ведущими себя не так, как Женя. И она сама себе казалась неправильной. Потом психика совершила кульбит, и был период, когда Женька казалась ей сплошь кривой и бестолковой. Хорошо, что это со взрослением тоже прошло. И теперь Танька может просто любоваться небольшой, бодро торчащей вперёд грудью с маленькими, очень розовыми сосками. Если их коснуться, то по Жениному телу пойдёт дрожь. И Таня хочет то ли отстраниться, то ли стать ближе.

Впалый живот, позволяющий видеть симметричное расхождение рёбер, едва-едва очерчен тонкими полосами мышц. Зато кости таза выделяются очень хорошо. Женя, видимо от напряжения, начинает дышать животом, когда ладонь Тани скользит по нему вниз. К пухловатому бугорку, покрытому редкими светлыми волосами. Таня чувствует ладонью её торопливое, сбитое дыхание. И останавливается, буквально пару миллиметров и не дойдя до линии волос.