Странная фотография

Воистину это был день переговоров. Сеня рассказала брату о своей встрече с Любой, умолчав о прогнатом домовом, который в её семье воду мутит… Мама с папой и бабушка с дедушкой совещались на кухне. Костик позвонил Любе и проговорил с ней не меньше часа… Только Сеня ни с кем не разговаривала — из головы не шел сегодняшний разговор с матушкой, от которого она до сих пор не могла толком прийти в себя.

Она сказала, бабушка ТАМ за них хлопочет. А откуда матушка знает? Откуда она вообще о них столько знает, — Сеня только теперь задала себе этот вопрос. И про Прошу, и про папу с мамой… Разве бабушка Дина знала о Проше? Ну, положим, каким-то чудом узнала: или Сеня проговорилась во сне или бабушка случайно Прошу увидела в её комнате… Но ведь для других он невидим! И потом, она никогда от бабы Дины не слыхала о матушке. Не было у той знакомой монашки, не было, хоть убейся! Когда же они познакомились? И почему в таком случае бабушка эту дружбу от всех скрывала? Нет, просто голова кругом, ничего не понятно!

Она решила отложить выяснение всех этих странностей на потом, когда в голове немножко прояснится. Матушка велела ей как можно скорее разыскать Прошу. Сеня и сама больше всего на свете хотела бы этого, только как его отыскать? Он сказал, сидит в каких-то развалинах, так пойди-ка найди это место! Скорее всего, оно где-то неподалеку, поблизости. Что ж, остается ухватиться за эту единственную зацепку.

Розыски Проши пришлось отложить — нужно было помочь родителям в доме прибраться. Костик с удвоенным рвением взялся за дело — в душе он чувствовал себя виноватым и старался, как мог, искупить вину перед отцом.

— Ксана, Костя, кладите в этот чемодан все самое необходимое! — отец притащил в Сенину комнату старый потертый дедушкин чемодан и брякнул на пол посреди комнаты. — Все, хватит испытывать судьбу, едем к тетке!

— Коля, погоди! — мама мягко остановила отца, подняла чемодан. — Сам подумай, это ничего не изменит. Нас найдут и на краю света, если уж на этой пленке свет клином сошелся! Зачем подставлять Марго? Нет, мы останемся здесь.

— Леля, нельзя же так, мы должны обезопасить детей. И я… ты пойми, после всего уступать этим тварям совсем позорно! — отец проговорил это уже не слишком уверенно, голос дрогнул и, обхватив голову руками, он рухнул на Сенину кровать.

Мама кивками велела детям испариться, и принялась утешать папу. Костя плотно прикрыл дверь в комнату и пожал плечами.

— Н-да, тут сам черт ногу сломит! Ладно, пока суть да дело, я сваливаю. Позвонит Слон, скажи, чтоб вечером приходил — пленку проявим.

— Да, я так тебя и не спросила: как ваша съемка? Сфотографировали окно?

— А то! Думал вернусь после школы и сразу займусь проявкой, а тут — на тебе… Ну все, побежал!

— Ты к Любе? — Сеня встревоженно поглядела на брата.

— Ну, ясно! Пока, Сеновал, не тушуйся, прорвемся не глядя! — брат набрал в легкие воздуха, как перед прыжком в воду, резко выдохнул, напялил куртку, кроссовки и помчался по лестнице вниз.

Дробный топот ног… тишина… Ох, что с ним будет? Как-то встретят его разъяренные Любины родичи? Ведь брат собирался взять вину за её синяки на себя… Да ещё там, в той квартире этот отморозок-домовой… Еще вздумает отомстить Проше, сделав Костику какую-то гадость особую… ногу ему сломает или заикой сделает — с него станется…

Нет, так жить нельзя! Сеня, опустив голову, поплелась на кухню пить чай. Об обеде, ясное дело, не могло быть и речи — не до обеда сейчас! Голова раскалывалась, даже чуть-чуть подташнивало, видно, сказывались перегрузки этих последних дней. Или в самом деле она где-то грипп подхватила? Мужик сегодня в метро всех вокруг обчихал, от него все пассажиры шарахались! Но не может быть, чтобы вирус прижился так скоро ещё и двух часов не прошло. Нет, тут что-то другое. Может в школе на днях заразилась? Эпидемии гриппа вроде нет еще, но первые заболевшие пташки уже появились. Сене болеть не хотелось — совсем недавно столько времени провалялась в постели, только выздоровела и опять двадцать пять… Нет, нельзя раскисать, кто сказал, что она грипп подхватила, — нужно надеяться на лучшее…

В кухне появились мама с папой какие-то тихие и просветленные. Интересно, что они в итоге решили? Сеня хотела было их расспросить, но с радостью исполнила мамину просьбу — потопала к себе в комнату. Ох, как же жарко натоплено! Батареи жарят вовсю! На улице теплынь — пятнадцать градусов, а топят как в январе!

Душно… Окно бы нараспашку открыть… Она зевнула, прилегла на кровати, укрылась пледом. Подумала, что хорошо бы помочь родителям в ванной прибрать — там такой бардак! И ещё пособить маме на кухне… Глаза у неё слипались. Через минуту Сеня спала.

Проснулась она оттого, что кто-то ласково гладил её по головке, как маленькую.

— Мама? — девчонка сонно заморгала глазами, попыталась приподняться на локте, но без сил снова вытянулась в кровати.

— Лежи, лежи, Колечка, — зашелестел над ней знакомый надтреснутый голос. — От таких волнений и здоровый мужик с ног повалится. Да уж, досталось тебе! Ты меня уж прости, беспутного…