Странная история дочери алхимика

– Ну, он всегда был добрым джентльменом, как вы и сказали, – слегка нахмурившись, сказала миссис Пул. – Добрым даже к горничной, какой я тогда была. Еще от него странно пахло. Теми самыми его химикалиями, с которыми он постоянно экспериментировал у себя в лаборатории. Мой отец никогда не верил, что он покончил с собой. Хотя доктор, конечно, мог по ошибке проглотить какую-нибудь… химикалию и отравиться насмерть.

– Да, отравиться он мог, некоторым образом, – согласилась Мэри. И чуть помедлила, не уверенная, что стоит делиться своей идеей – вдруг это прозвучит глупо? Невероятно? Но ей необходимо было с кем-то поговорить, а миссис Пул она знала всю свою жизнь. Она заменяла ей мать, когда настоящая мать уже не могла выполнять своих обязанностей… – Эти документы намекают – даже напрямую указывают, – что мой отец проводил химические эксперименты. На себе самом. И один из этих экспериментов трансформировал его в Хайда. Маскировка была не физическим переодеванием в другого человека, когда надевают чужую одежду и парик, но настоящей химической трансформацией.

– Господи помилуй, – ужаснулась миссис Пул. – Как такое возможно?

– Я знаю, это звучит абсурдно, – продолжила Мэри. – Но взгляните хотя бы на это.

Она раскрыла лабораторный журнал на отмеченной странице и указала на параграф, написанный неразборчивыми отцовскими каракулями:

«Сегодня я выпустил наружу чудовище – Хайда. Он сильнее меня. Что он сделает, когда я больше не смогу его сдерживать?»

Прошлой ночью она еще полагала, что ее отец боролся с Хайдом. Теперь эти слова приобретали другое значение.

– И еще вот здесь, через пару страниц, – Мэри полистала журнал, пропуская научные заметки и формулы.

«Мое лицо в зеркале. Это чудовищно! Чудовищно! Он приобрел силу трансформироваться по собственному желанию, я не могу его остановить».

– И последняя запись.

«Все пропало. Все, все потеряно, я погиб».

– Не понимаю, – сказала миссис Пул.

Как Мэри могла объяснить? Это все звучало так дико, почти абсурдно, и сама она до конца еще не уверилась. И все же она попыталась.

– Почему вид собственного лица в зеркале мог внушить ему ужас? И взгляните, вот два письма от «Моу и сыновей» – поставщиков ингредиентов для занятий химией, – насчет какого-то порошка, который он у них заказал. В первом письме они сообщают, что подготовили к отправке вторую партию, а во втором извиняются, что средство не работает так, как ожидалось. Они предлагают денежную компенсацию, но уверяют притом, что состав второй партии совершенно идентичен первой. Что, если он периодически трансформировал себя в Хайда и обратно, а потом химическое средство перестало действовать? Что, если его заклинило в стадии Хайда? После чего он и покончил с собой.

– Но зачем бы доктору Джекиллу совершать такое? – спросила миссис Пул, похоже, совершенно не убежденная.

– Не знаю, – ответила Мэри. Неожиданно она почувствовала себя очень усталой. Ее версия событий нереальна? Нет, к сожалению, реальна. Просто маловероятна. На дворе девятнадцатый век, век науки. Кто может знать пределы возможностей естественного мира? Если гусеница способна трансформироваться в бабочку…

– Вы же сами говорили, что пути мужчин неисповедимы. Есть много причин, по которым мужчина, в том числе джентльмен, может захотеть замаскироваться. Например, чтобы посещать притоны курильщиков опиума. Или ходить к проституткам. Или совершать убийства, оставаясь безнаказанным. В общем, чтобы делать вещи, которых не ожидают от джентльменов. Возможно, мой отец был совсем не таким, как мы его помним.

– Вы тут без меня начали, – послышался голос Дианы. В сравнении с тем, как она выглядела совсем недавно, она поистине сияла чистотой. Мокрые волосы были зачесаны назад, и голова казалась гладкой, как у морского котика. На девочке была надета чистая белая ночная рубашка, некогда принадлежавшая Мэри. Порез на ее руке был аккуратно забинтован.

– Я не знала, что тебе может захотеться копаться в старых бумагах, – сказала Мэри.

– Мне и не хочется. Но я хочу знать, что вам удалось накопать, – Диана схватила с подноса сандвич с ветчиной и, жуя, плюхнулась на другой край дивана, подтянув под себя босые ноги.

– Подставь под еду тарелку, – велела миссис Пул.

– Тебе полагается называть меня «мисс», – отозвалась Диана.

– Я назову тебя «мисс», когда ты будешь этого заслуживать, – фыркнула миссис Пул. – Я ее разместила в старой детской, мисс, – пояснила она Мэри. – Ее одеждой я собираюсь заняться завтра – хотя больше половины этих платьев в совершенно неприличном состоянии.

– Сама ты неприличная! – Диана разом запихала остатки сандвича в рот.