Странная история доктора Джекила и мистера Хайда

В Гавайском королевстве к его советам прибегали чаще, чем к советам других мудрецов. Люди предусмотрительные всецело полагались на Каламака: покупали, продавали и женились только после одобрения колдуна. Сам король, занятый поисками сокровищ Камеамеа, дважды вызывал его в Кону. И никто не внушал людям большего страха: одни его враги захирели, пораженные злобными чарами, другие просто испарились, не оставив после себя ни косточки. Поговаривали, будто Каламак владеет искусством древних. Люди видели, как он шагает с утеса на утес, как бродит в дремучих лесах, а голова и плечи возвышаются над деревьями.

Даже внешность Каламака многих смущала. Плоть от плоти народов молокаи и мауи, а кожа белее, чем у иного чужестранца, волосы цвета сухой травы и красные мутные глаза. «Слеп, как Каламак, а видит насквозь», – говорили островитяне.

Кеола знал о делах тестя не больше прочих: о чем-то догадывался, а что-то пропускал мимо ушей. Одно лишь не давало Кеоле спать спокойно: старый колдун не жалел денег ни на еду, ни на питье, ни на одежду, расплачиваясь везде и всюду новехонькими долларами. «Сияют, как доллары Каламака», – говорили на восьми островах. Однако тесть не торговал, не сеял, в работники не нанимался, разве что промышлял колдовством, – так откуда взяться деньгам?

Однажды жена Кеолы гостила в Каунакакаи на подветренных островах, мужчины рыбачили, а лежебока Кеола разлегся на веранде, наблюдая, как волны разбиваются о берег и птицы кружат над скалами. Доллары тестя не выходили у него из головы. Кеола ложился спать с мыслью, почему их так много, а вставал, размышляя, отчего все они новехонькие. Как раз сегодня он решил, что близок к разгадке. Кеола обнаружил, где хранились сокровища старого колдуна – в гостиной, в запертом ящике стола под гравюрой с изображением Камеамеа Пятого и фотографическим снимком Виктории в короне. Не далее как прошлой ночью Кеоле представился случай проверить свои догадки, но мешок оказался пуст. Сегодня приплывал пароход, над Калаупапа уже виднелся дымок. Пароход привезет месячный запас провианта, рыбных консервов, джина и редких деликатесов для Каламака.

«Если он заплатит, – решил Кеола, – значит, он точно колдун, а его доллары прямиком из дьявольского кармана».

Кеола предавался размышлениям подобного толка, пока не заметил за спиной тестя. Выглядел колдун сильно встревоженным.

– Это пароход? – спросил он.

– Да, – ответил Кеола. – Зайдет в Пелекуну, а оттуда к нам.

– Делать нечего, за неимением лучшего придется довериться тебе. Ступай за мной в дом.

Вместе они вошли в красивую гостиную, оклеенную обоями и увешанную гравюрами. В гостиной стояли кресло-качалка, стол и диван в европейском стиле. Полка с книгами, семейная Библия посередине стола и письменный стол у стены ясно показывали, что здесь живет человек с достатком.

Каламак велел Кеоле опустить ставни, а сам закрыл двери и отпер ящик стола, откуда вынул пару ожерелий с амулетами и раковинами, связку трав, высушенные листья и свежую пальмовую ветку.

– Я собираюсь совершить нечто удивительное. Старики были мудры и среди прочих творили это волшебство, но только ночью, при свете звезд в пустыне, а я сотворю его в собственном доме при свете дня.

Сказав так и сунув Библию под диванную подушку, колдун вытащил красивую циновку и сложил травы с листьями на дно оловянной сковороды с песком. Затем они с Кеолой надели ожерелья и встали по углам циновки.

– Время близится, – сказал колдун, – ничего не бойся!

Он запалил траву и забормотал, размахивая пальмовой веткой. Поначалу из-за ставней в гостиной было сумрачно, но травы быстро схватились, и пламя озарило комнату светом. От дыма кружилась голова, в глазах у Кеолы потемнело, в ушах звучало бормотание Каламака. Внезапно молниеносным движением циновку словно выдернули у них из-под ног. В мгновение ока гостиная и дом пропали, волны света промелькнули перед глазами и над головой Кеолы, и он оказался на песке под палящим солнцем. Прибой бился о скалы, а они с тестем стояли на той же циновке, пытаясь отдышаться и отмахиваясь.

– Что это было? – воскликнул молодой Кеола, первым придя в себя. – Я чуть не помер.

– Неважно, – ответил Каламак. – Все уже позади.

– Куда, ради всего святого, мы попали?

– Какая разница, – ответил колдун. – Раз уж мы здесь, займемся тем, ради чего сюда явились. Пока я отдышусь, сходи на опушку леса и принеси такой-то и такой-то травы, таких-то и таких-то листьев, там их в достатке – по три пригоршни. И не зевай. Мы должны вернуться домой до прибытия парохода, иначе нас хватятся.

Тяжело дыша, Каламак опустился на песок.

Пересекая песчаный пляж, усеянный раковинами необычной формы, Кеола удивлялся про себя: «И как я раньше не знал об этом пляже? Надо будет вернуться и набрать раковин».

Впереди высились пальмы, но не такие, как на восьми островах, а высокие, свежие и прекрасные. Высохшие веера листьев отливали в зелени позолотой.

«Странно, что я никогда не слыхал об этой роще. Должно быть, неплохо подремать тут в жару», – подумал Кеола.