Странная школа

Джеймс —родной и единственный старший брат моего покойного отца. Благородный человек, но слишком строгий, как мне казалось каждый раз, когда мы приезжали к ним в гости. Его таким сделала жизнь. Перенеся тяжёлую утрату—смерть жены, он закрылся в себе. Мне тогда было лет семь. Мой папа и Элизабет —жена дяди, отправлялись в командировку. В тот день их самолёт потерпел крушение. Я помню, как по телевизору передавали новости о авиакатастрофе, мама горько плакала в подушку, метала посуду в ярости. Я тогда ещё не совсем понимал, что случилось. Хотел подойти, успокоить её. Тогда она впервые в гневе ударила меня. Целый день винила в гибели отца, ссылаясь на то, что он хотел заработать денег мне на поездку в лагерь. Маленький я и правда верил в эти слова, чувствовал себя виноватым перед матерью. Постоянно думал, что если бы не я, то он был бы сейчас живой, сидел бы с нами за просмотром фильма, шутил за завтраком, а мама бы как всегда, реагируя на его странные шутки, закатывала бы глаза. Он был примером подражания не только для меня, мать тоже восхищалась им. Папа был целеустремленным, упорно работал, чтобы стать лучше, был очень светлым человеком. Как говорила мама, он зажигал её. Но без отца сердце матери стало ледяным. Буквально через неделю после известия о его смерти она отправила меня жить к бабушке и дедушке по отцовской линии, которые долгие годы дарили мне заботу, знания, отдавали себя по максимуму, чтобы воспитать меня. Сейчас мне придётся жить с Джеймсом и Леонардом – моим кузеном. С Лео мне всегда было трудно ладить. Он всегда выбирал проводить время в окружении книг, а не со своим братом. Может быть данные обстоятельства позволят нам хоть чуть-чуть пообщаться. Шурша листьями, мы шли по осеннему лесу, который уже не казался каким-то жутким. Наоборот я чувствовал умиротворение, гармонию с природой, любовался её красками. Эту идиллию нарушил грохот, раздавшийся с небес. Серые тучи заволокли весь небосвод. Редкие капли дождя падали мне на лицо. Не очень бы хотелось попасть под ливень, да ещё и в лесу.

Мать: Что ж так не везёт сегодня. Гроза начинается. Савьер, ускорим шаг.

Савьер: Долго ещё?

Укрывая руками голову от мелкого дождя, мама перешла на бег.

Мать: Пожалуйста, только не ной. Всего лишь 5 минут осталось.

Савьер: Ты уже несколько раз так говорила!

Крикнув ей вслед, я побежал по тропинке за ней. Над головой сверкали молнии, небо чернело с каждой секундой всё больше и больше. Вскоре мы оказались около большого кирпичного дома, из трубы которого шёл дым. На крыльце нас уже ждал дядя с двумя полотенцами в руках.

Дядя Джеймс: Скорее! Скорее заходите!

Чуть ли не поскальзываясь на мокрой траве, мы забежали внутрь сухого и тёплого помещения. Слышен был треск угольков в камине, а из гостиной тянулись мелодии виниловой пластинки патефона. Интерьер изобиловал роскошью мебели и другими мелочами, хорошо вписывающимися в общую картину этого места. Обтирая голову мягким полотенцем, я искал глазами Леонарда. Должен же он тоже нас встретить… Но на первом этаже его не оказалось, поэтому мне пришлось потревожить дядю, нарушая их с мамой разговор в столовой. Но до этого я успел случайно подслушать их.

Дядя Джеймс: Ты так изменилась, Ванесса. В чёрный цвет перекрасилась. Родной рыжий тебе больше шёл.

Мать: Годы идут, а люди меняются, дорогой.

Его взгляд как всегда был холоден, но даже в нём читались чувства. Он явно сопереживал ей и искал поддержки для себя. Неудовлетворенный ответом мамы, он сделал глоток красного вина из хрустального бокала.

Дядя Джеймс: Хотел бы я с тобой не согласиться. Ты потерялась, может я могу помочь как-то, найти хорошего психолога. Неужели тебе станет легче жить, очередной раз избавившись от сына?

Её синие глаза недобро сверлили его, пальцы постукивали по мраморному столу.

Мать: У нас очень большие проблемы в отношениях с Савьером. Тем более он так похож на Стивена.

Мать осушила бокал разом.

Мать: Не могу в нём видеть его, вспоминать эти добрые карие глаза, задорную улыбку. Наша семья в тот день потерпела крушение во всех смыслах.

Дядя Джеймс: И это по-твоему повод отказываться от сына? Ты такая эгоистка…

И тут под действием алкоголя её понесло куда не нужно.

Мать: Конечно мне не сравниться со светлой душой Элизабет. Я вечно для тебя была какой-то не такой. Её наивность и невинное личико всегда привлекали твою персону.

Он хотел стукнуть кулаком по столу, но тот так и задержался в воздухе. Дядя с комом в горле произнёс.

Дядя Джеймс: Не смей произносить её имя.

Мать: Нужно уметь отпускать, Джеймс. Сам твердишь мне это уже много лет. Но как-то и у самого не получается.

Казалось, пространство между ними было разряжено чем-то очень тяжёлым, какое-то неверное движение или слово, и всё вспыхнет огнём. В нём бушевало пламя отвращения к ней. Он тихо произнёс.

Дядя Джеймс: Я готов взять его к себе, лишь бы подальше от тебя спрятать. Но у меня одно условие.

Мать: Какое?

Дядя Джеймс: Ты навсегда исчезнешь из нашей жизни.

Вот тут я и решил вмешаться, вынырнув из-за угла.

Савьер: Извините, что прерываю.

Дядя Джеймс: Ты что-то хотел?