Странная смерть Европы. Иммиграция, идентичность, ислам

Однако любой, кто захотел бы вникнуть в суть этого рабочего документа, обнаружил бы, что реальное положение дел полностью отличается от того, которое придали его выводам средства массовой информации и даже университет, от которого он исходил. Хотя по собственным оценкам UCL, «недавние мигранты из стран ЕЭЗ в период с 2001 по 2011 год внесли в экономику Великобритании около 22 миллиардов фунтов стерлингов», фискальное воздействие всех мигрантов, независимо от их происхождения, говорит совершенно о другом. Более того, «недавние» прибывшие из ЕЭЗ были единственными мигрантами, в отношении которых можно было сделать такое положительное заявление. Если отвлечься от надувательства, то собственное исследование UCL показало, что мигранты из стран, не входящих в ЕЭЗ, на самом деле забрали в виде услуг примерно на 95 миллиардов фунтов стерлингов больше, чем заплатили в виде налогов. Это означает, что если взять период 1995–2011 годов и включить всех иммигрантов (а не только удобную выборку с высоким уровнем доходов), то, по собственным оценкам UCL, иммигранты в Соединенное Королевство забрали значительно больше, чем вложили. Иными словами, массовая миграция сделала страну за указанный период значительно беднее.

После некоторой критики за методологию, манеру изложения и утаивание важнейших данных, в следующем году UCL опубликовал свои окончательные выводы. К тому моменту, принимая во внимание только собственные цифры UCL, результаты оказались еще более разительными. Полный отчет показал, что прежняя цифра в 95 миллиардов фунтов стерлингов значительно занижает стоимость иммиграции для Великобритании. На самом деле иммигранты за период 1995–2011 годов обошлись Соединенному Королевству в 114 миллиардов фунтов стерлингов, а окончательная цифра может достигать 159 миллиардов фунтов стерлингов. Разумеется, открытие того, что иммиграция на самом деле обошлась Великобритании более чем в сто миллиардов фунтов, не попало в новости, и никто не узнал в сводках новостей о заголовке, который должен был гласить: «Недавние иммигранты в Великобританию обошлись британским налогоплательщикам более чем в 100 миллиардов фунтов». Как они могли это сделать, если важнейшие результаты исследования даже не попали в выводы издания, которое их обнаружило?[39]

Когда речь идет об иммиграции, везде применяются одни и те же стандарты доказательств и одни и те же процессы реинжиниринга. Для подготовки доклада о миграции в 2000 году британское правительство обратилось к двум ученым, наиболее известным своими взглядами в пользу массовой иммиграции, — Саре Спенсер и Джонатану Портесу, — чтобы найти обоснование политике, которую хотели проводить такие политики, как Барбара Роуч. К такой работе не применялись обычные стандарты академической строгости. Там, где требовалось утверждение, находились «доказательства» в его поддержку. Там, где ситуация считалась нежелательной, говорилось, что «доказательств нет» или они просто «анекдотичны». Например, существовали лишь «анекдотические свидетельства» того, что «высокая концентрация детей-мигрантов, для которых английский язык не является родным, может привести к нагрузке на школы» и «некоторому беспокойству среди других родителей». Не только «анекдотические», но и услышанные только от «некоторых». В документе также объясняется, что массовая иммиграция «может увеличить давление на рынки жилья, транспортную и другую инфраструктуру и усугубить перенаселенность и заторы» лишь «теоретически». Реальность же, как утверждается в статье, совершенно иная. Как можно представить, что приток большого количества людей потребует большего количества домов?

Вряд ли можно удивляться таким выводам, сделанным авторами, которые выступают за массовую миграцию как за благо само по себе. Но хотя их работа была представлена как экономический анализ преимуществ миграции, на самом деле она была не только планом общественных изменений, но и их поддержкой. Приводя аргументы в пользу массовой иммиграции, авторы настаивали на том, что дети мигрантов привнесут «большее разнообразие в школы Великобритании». Все потенциальные проблемы британских рабочих также были сведены на нет. Например, было «мало доказательств того, что коренные рабочие страдают» от масштабной иммиграции. Более того, «мигранты никак не повлияют на перспективы трудоустройства местных жителей».

Привлечение таких деятелей, как Спенсер и Портес, из академических кругов в Уайтхолл придало их мнению не только респектабельность, но и печать правительства. После публикации их доклада министрам вроде Роуча было на что сослаться, когда они настаивали на том, что массовая миграция приносит неоспоримые экономические выгоды. И если кто-то задается вопросом, как лейбористское правительство позволило иммиграции так разгуляться под его присмотром, то отчасти это произошло благодаря смазывающему эффекту подобной работы.