Странная цивилизация

Среди философов, экономистов, политиков, политологов и социологов, которые в той или иной мере внесли свой вклад в концепцию постиндустриализма, можно назвать десятки известных и не очень имен. Среди них Даниел Белл, о котором уже писалось, американский политолог Збигнев Бжезинский, занимавший должность Советника по национальной безопасности при президенте США в 1971-1980 годах (он изложил основные положения своей футурологической концепции в книге «Между двух веков. Роль Америки в технотронную эру»), Маршалл Маклюэн - «пророк из Торонто» - пик популярности Маклюэна пришелся на 1960 - 1970-е гг., Элвин Тоффлер, ставший особенно популярным в 1980/90-е гг. после публикации в 1980 г. книги «Третья волна». Свой вклад внес в 1995 г. П. Дракер, известный американский экономист, один из создателей современной теории менеджмента, опубликовав книгу «Посткапиталистическое общество». К футурологическим исследованиям относят и фундаментальный труд Мануэля Кастельса «Информационная эра: экономика, общество и культура» состоящий из трех томов («Становление общества сетевых структур», «Могущество самобытности» и «Конец тысячелетия»), которые были опубликованы с 1996 по 1998 гг., деятельность рабочей группы по экономике информационного общества ОЭСР (Организации Экономического Сотрудничества и Развития), направленная на изучение таких вопросов, как формирование системы показателей для информационного общества, изучение темпов создания и ликвидации рабочих мест, методов снижения социальной напряженности в связи с выходом интеллектуальных видов работ на лидирующие позиции. Среди российских представителей, исследующих проблемы трансформации общества с позиций постиндустриализма, концепций информационного общества и развития информационной цивилизации следует отметить В.Л. Иноземцева, А.И. Ракитова, Р.Ф. Абдеева и т.д.

Остановимся на более подробном анализе взглядов Элвина Тоффлера, т.к. они наиболее популярны. Он определяет основание своей работы, как полусистематическую модель цивилизации и наших взаимоотношений с ней, подчеркивая, что его книга - это не объективный прогноз, и она не претендует на то, чтобы быть научно обоснованной. Это признание делает Тоффлеру честь, не уменьшив его популярности, и свидетельствует, возможно, о его понимании условности прогнозов, основанных на социологических изысканиях.

Концепция Э. Тоффлера предлагает схему феноменологии исторического процесса, казалось бы отличную от традиционной. В истории человечества выделяют три большие фазы, причем такое выделение построено на близких методологических принципах: Так, основоположники марксизма отмечают соответственно архаическую, экономическую и коммунистическую общественные формации, а сторонники постиндустриализма - аграрное, индустриальное и постиндустриальное общество или первую, вторую и третью «волны» в истории цивилизации на основе оценки форм и методов общественного производства в соответствующих социумах. И те, и другие признают каждое из предложенных делений относительно условным (В. Иноземцев). Так что за новым набором слов для обозначения уже многократно констатированных процессов, скрыт тот простой факт, что сам «фронтоволновой« метод хронологизации развития человеческой цивилизации сводится к тривиальному утверждению, что востребованные технические инновации и новые технологии - любое изобретение, обещающее резкое облегчение, ускорение, благосостояние, развлечение, спокойствие, безопасность, сохранение здоровья, долголетие, прибыль и т.д. и т.п., немедленно найдут приложение и начнут распространяться во все более широких масштабах за счет индивидуального спроса, меняя уклад жизни. Но это очевидно! Или кто-то станет утверждать, что изобретения, служащие прямо противоположным целям - увеличению нищеты, изнурительному и отупляющему труду, скуке и т.п. - могут рассчитывать на очередь из личностей, желающих вкусить подобные «блага»?

Технические нововведения способны изменить «уклад жизни», но бессильны изменить стиль мышления основной массы людей. Разве гедонистическое прозябание хоть сколько-нибудь прогрессивнее пещерного быта?