Странная

Виктор действительно был в кабинете. Сидел за столом и изучал какие-то бумаги. Зайдя в кабинет без стука, Дарья поразилась его крепким нервам. Наговорил ей кучу гадостей, а теперь спокойно занимается своими делами. Она подошла к столу и положила на него ладони, как бы показывая серьезность своих намерений. Виктор спокойно отложил бумаги и, откинувшись на спинку кресла, воззрился на нее с таким видом, будто говорил, ну-ну, что ты мне скажешь. Она же смотрела на него почти зло. Что говорить, Виктор сильно ее обидел и без всякого на то основания. Да, у нее много грехов, но лишнего ей приписывать не надо.

— Я понимаю, что ты очень занят и, наверное, эти бумаги важны, но, думаю, пять минут ты в состоянии мне уделить, — сказала она с явной издевкой. Виктор скрестил руки на груди, показывая, что дает ей зеленый свет, но и только.

— Все, что ты сказал, там, в спальне, это абсолютная ложь, — проговорила Дарья очень твердо. И даже хлопнула ладонью по столу. — Мне плевать, что ты там себе напридумывал Собинов. Хочу сказать только одно, когда я приняла решение по поводу этих злосчастных таблеток, я думала только о тебе. — И вдруг черты лица смягчились, и она опустила голову. — Мне так хотелось сделать это для тебя, и было тАк это важно… Очень хотелось, чтобы ты был счастлив, потому что ты этого заслуживал. Ни о каких тикающих часах я тогда не думала. — Но вдруг она снова вскинулась и прямо посмотрела ему в глаза. — Но теперь я так не считаю. Ты этого точно не заслуживаешь, — заявила Дарья безапелляционно и даже пальцем в него ткнула. Виктор ее не перебивал, а она, сделав паузу, продолжила:

— И, во-вторых. Что касается того, что я не сказала о своем решении. Ты прекрасно знаешь о моих проблемах со здоровьем. И понимаешь о моем шансе забеременеть, он совсем небольшой. Представь, если бы я тебе призналась, что бросила принимать таблетки, ты бы надеялся. А ничего бы не получилось. Я не хочу видеть разочарование в твоих глазах. Мне хватило когда-то маминого во мне разочарования. Поверь, не самые приятные ощущения. Не хочу и не смогу пережить этого вновь, — проговорила она уже совсем тихо и слезы помимо воли все же побежали по ее щекам. — Я все сказала, и повторяю, мне плевать, веришь ты мне или нет.

Дарья развернулась и пошла к двери, но выйти ей не дали. Она оказалась прижата спиной к его груди. Сильно, почти грубо. Виктор уткнулся в ее волосы и молчал, чувствуя ее напряжение под своей рукой.

— Ну все, перестань, — проговорил он тихо, не поднимая лица от ее волос. — Прости меня, — это было сказано еще тише. — Ты же знаешь, я идиот, что с меня взять?

Она вдруг расслабилась под его рукой и, усмехнувшись сквозь слезы, ответила:

— Это единственная правда от тебя за сегодняшний вечер. — Он развернул ее и, обхватив за плечи, повел к дивану. Сел сам и усадил Дарью к себе на колени, крепко обхватив ее двумя руками.

— Ерунда все это. Зря копья ломали, — произнесла она как то обреченно, глядя прямо перед собой. — Все это не имеет никакого значения.

— Почему?

— Потому что все равно ничего не получится. Бракованная тебе жена досталась.

— А теперь послушай меня. — Виктор запустил пальцы в ее волосы и, чуть надавив на затылок, заставил Дарью посмотреть на себя. — Это имеет значение, поверь. Более того, возможно в моей гребенной жизни только это твое решение и имеет значение. Независимо от результата.

Он говорил и так при этом смотрел на нее, что она понимала, что он говорит очень серьезно и это правда.

— И запомни еще, у нас все получится. Это я тебе говорю, — сказал он твердо. — Не смей даже сомневаться. — А потом шутливо добавил:

— Я же не знал, поэтому просто плохо старался. А теперь, знаешь, как буду стараться.

Дарья снова усмехнулась и уткнулась ему в плечо.

— Какой же ты самоуверенный, Собинов.

— Так за это ты меня и любишь, — неожиданно проговорил он, гладя ее волосы.

— Возможно, — ответила она коротко, но уже серьезно.

Внезапно он отстранился от нее и пересадил Дарью на диван. А сам вдруг снял с себя рубашку через голову, а потом принялся за носки. Причем делал это с таким серьезным и обстоятельным видом, что Дарья рассмеялась и поднялась с дивана, не переставая смотреть на мужа с удивлением.

— Что ты делаешь?

— Хватит болтать. Дело надо делать. И так уже столько времени потеряли. — Дело между тем дошло до ремня на джинсах.

— Ты шутишь?

— Разве я похож на шутника? — произнес он, остановившись, и на какое-то время прекратив свое разоблачение. При этом смотрел на Дарью с наигранно строгим видом.

— Нет, на кого, на кого, а на шутника ты никогда не был похож, — повернула она несколько раз головой. — Это-то меня и пугает, — произнесла она вроде и насмешливо, но при этом, потянув за пояс халата, показала, что намерения у нее тоже серьезны…

Так уж сложилось в их доме, что почти все важные дела Виктор решал в своем кабинете. Вот и Дима решил не отступать от данной традиции. Он вежливо постучался и зашел в кабинет.

— Папа, можно к тебе?

Виктор, сидящий за своим столом, с улыбкой смотрел на сына.