Странник

Утром Криар вошёл в комнату Джима со стаканом сока на подносе и веточкой с фиолетово-голубыми листьями, по форме и размеру напоминавшими листья мяты.

— Ваш сок от тошноты и листья хефены, господин Джим.

Джим выпил сок и сжевал горьковато-пряные листья, и это действительно помогло: тошнота почти прошла, и Джим смог позавтракать. Когда на площадку перед домом приземлился звездолёт, и на тонкий слой свежевыпавшего снега из люка выпрыгнул Фалкон, дома не было ни лорда Райвенна, ни Раданайта: Джим, закутавшись в плед, сидел один в библиотеке и изучал найденную там литературу по самой актуальной для него на данный момент теме, отложив выполнение задания по своей общеобразовательной программе.

— С возвращением, господин Фалкон, — сказал Криар.

— Привет, Криар, — ответил тот, снимая плащ. — Что, дома никого?

— Милорд уехал по своим обычным делам, господин Раданайт также на работе, — сообщил дворецкий.

— Что с Джимом? Милорд сказал, что он заболел. Как он?

На строгом лице Криара проступила многозначительная улыбка.

— Ему уже лучше, господин Фалкон, не беспокойтесь. Он в библиотеке. Позвольте ваш плащ.

Бросив свой серый дорожный плащ на руки дворецкому, Фалкон устремился в библиотеку. Заслышав резвую поступь на лестнице, Джим повернул лицо к двери, в которой через мгновение появился его Странник. Выражение его лица было встревоженное.

— Малыш! — воскликнул он, сразу бросаясь к Джиму.

Выпростав руки из-под пледа, Джим обнял его и протянул ему губы. Фалкон впился в них пламенным поцелуем — впрочем по-другому он Джима никогда и не целовал. Пальцы Джима запутались в его уже отросших кудрях, но тут книги посыпались на пол, и Фалкон бросился их подбирать.

— Радость моя, милорд сказал мне, что тебе нездоровится… Я спешил, как только мог. Что с тобой? Как ты себя чувствуешь?

— Мне уже лучше, Фалкон, — улыбнулся Джим, вороша его золотые локоны. — А теперь, когда ты со мной, я чувствую себя просто превосходно.

Фалкон сверкнул улыбкой и снова нежно приник к губам Джима. Теперь, когда книги им не мешали, они сплелись в объятиях уже по-настоящему и долго не отрывались друг от друга.

— Я безумно соскучился, детка, — прошептал Фалкон. — Сегодня ночью я зацелую тебя до полусмерти.

Джим помолчал, опустив глаза, потом тихо проговорил:

— Не знаю, Фалкон… Я не хочу сказать, что откажу тебе сегодня ночью, но я думаю, что придётся быть как-то поосторожнее.

— А в чём дело? — сразу встревожился Фалкон. — У тебя что-нибудь… болит?

Джим засмеялся.

— Нет, у меня ничего не болит, но… У меня есть для тебя новость. Дело в том, Фалкон, что мы уже втроём.

— Втроём?.. — Пару секунд Фалкон смотрел на Джима ошеломлённо, широко раскрытыми глазами, а потом порывисто прижал руку к его животу. — То есть, ты хочешь сказать… У тебя там малыш?

Джим взъерошил шапку его кудрей.

— Да, Фалкон.

Глаза Фалкона влажно заблестели, и он заслонил их ладонью. Через секунду овладев собой, он уже лучезарно улыбался, смахнув с ресниц слезинки. Приложившись ухом к животу Джима, он замер, слушая. Джим засмеялся.

— Что ты там слушаешь? Там же ещё ничего не слышно. Ещё рано.

— Тс-с, — отозвался Фалкон. — Мне кажется, я слышу его сердечко.

— Наверно, это моё сердце, — сказал Джим.

— Нет, это он, — настаивал Фалкон. — Такое крошечное сердечко, а уже так громко стучит! Я уже люблю его… Маленький, ты слышишь? Я люблю тебя.

— Я прочитал, что нужно почаще говорить малышу, что мы его любим, — сказал Джим. — Это ему необходимо.

— Это всем необходимо. — Губы Фалкона снова потянулись к Джиму. — И тебя я тоже люблю, моя радость.

Джиму было тепло и уютно: рука Фалкона поглаживала его ещё плоский живот, а губы дарили ему поцелуй за поцелуем. Вдруг Фалкон спохватился:

— Детка, а подарок! Совсем вылетело из головы!

Он извлёк из сумочки на своём походном поясе изящное альгунитовое украшение из круглых звеньев, внутри каждого из которых вился филигранный узор и сиял маленький алый камень.

— С днём рождения, любовь моя, — сказал он.

— Какая красота, — проговорил Джим, задумчиво любуясь украшением. — Спасибо, Фалкон… Но ты мне уже сделал подарок, гораздо лучший. — И он приложил руку к животу.

Фалкон крепко поцеловал его в лоб.

— Отец и Раданайт уже знают, — сказал Джим. — Мне пришлось всё рассказать о нас. Отец не очень рассердился… Страшно было только сначала, но потом он даже обрадовался, что у него будет внук. Меня уже осматривал доктор, он сказал, что всё хорошо. Он будет приезжать осматривать меня каждую неделю, а раз в месяц мне нужно будет ездить в натальный центр на обследование. Отец ничего тебе не сделает, он только собирается поставить какие-то условия.

— Я догадываюсь, какие, — проговорил Фалкон. — Но я заранее на всё согласен. Я люблю тебя, детка… Спасибо тебе за это счастье.

Лорд Райвенн приехал домой к обеду, как всегда. С Фалконом он поздоровался сдержанно и сказал:

— У меня к тебе серьёзный разговор, друг мой. После обеда пойдём в мой кабинет и всё обсудим. — Подойдя к Джиму, он поцеловал его в нос и ласково спросил: — Ну, как мы сегодня? Не тошнит?