Странник

Поиски Зиддика не увенчались успехом: никто не видел, с кем встречался О-Най. Злой и голодный, Зиддик возвращался домой, намереваясь ещё раз хорошенько задать коварному изменнику. Однако с порога он почуял неладное, а когда увидел разбитый кувшин и разлитое по ковру вино, взял оружие на изготовку. Дюйм за дюймом он обследовал своё жилище, но не обнаружил ни Хаифы, ни близнецов, а О-Най спал, на удивление спокойный и красивый как никогда. Ящики были выворочены, вещи разбросаны, мебель сдвинута, и Зиддик подумал, что его ограбили, да ещё и увели Хаифу и близнецов. Выругавшись, он откинул оружие за плечо и склонился над безмятежно спящим О-Наем.

— Эй, соня, проснись! — позвал он. — Что здесь произошло? Куда девались Хаифа и ребята?

О-Най не ответил, не открыл глаз. Зиддик потряс его за плечо — безрезультатно. Зиддик нагнулся, понюхал и всё понял. О-Най был мёртв.

Издав жуткий, звериный рык, Зиддик схватил хрупкое безжизненное тело на руки и встряхнул, как будто это могло его оживить.

— О-Най! — проревел он.

Но этим уже ничего нельзя было изменить. Жизнь ушла из этого красивого хрупкого тела, ушла безвозвратно, и оборвал её он, Зиддик: он не рассчитал силы, когда наказывал О-Ная за измену. Словно обезумевший, Зиддик бродил по комнате с телом на руках и выл, потом уронил его на кровать и, стиснув кулаки, издал над ним ещё один страшный, долгий рёв. После этого он начал безжалостно крушить всё в своём жилище. Он ломал мебель, бил посуду, рвал одежду, а когда не осталось ни одной целой вещи, он стал стрелять в стены. К счастью, Гавань была построена очень прочно, и ничего, кроме царапин и подпалин, выстрелы не оставляли. Зиддик стрелял и стрелял, но стенам было хоть бы хны, и тогда он, приставив дуло себе под подбородок, ожесточённо и даже с каким-то яростным удовлетворением нажал на спусковой крючок. Застрелиться не получилось: он израсходовал весь заряд.

Ещё горя желанием свести счёты с жизнью, он кинулся к своему арсеналу, но всё оружие оказалось разряженным, а боеприпасы исчезли. Кто мог открыть замок и натворить всё это, когда ключ-то всегда у него? Зиддик ощупал себя: ключ был на месте.

— Существует много способов открыть замок и без ключа, — вдруг раздался молодой незнакомый голос.

Зиддик обернулся, как ужаленный. Он был в своём разгромленном логове не один: вместе с ним находился молодой светловолосый альтерианец в чёрном лётном костюме и сером плаще, с виду как будто безоружный. Стройный и прямой, как стрела, он стоял, прочно упираясь в пол расставленными ногами в высоких сапогах с шнуровкой по бокам, и его кулаки были сжаты, а взгляд сверкал холодно и враждебно.

— Я тот, кого ты ищешь, — сказал он.

Желание умереть у Зиддика как рукой сняло. Умереть он всегда успеет, но сначала он должен отправить на тот свет этого юного мерзавца.

— Ты! — проревел Зиддик. — И ты имел наглость явиться ко мне!

— Да, я пришёл, чтобы задушить зверя в его собственном логове, — ответил альтерианец.

— Однако, ты смельчак, раз так говоришь, — холодно усмехнулся Зиддик. — Но и глупец, потому что я прикончу тебя. Ты трахал моего О-Ная, и это тебе с рук не сойдёт.

— О-Най не изменял тебе, — ответил альтерианец. — У нас ничего не было.

— Так я тебе и поверил! — хмыкнул Зиддик, а сам похолодел, на миг представив себе: а ну как это правда? Выходит, он убил О-Ная ни за что?

— Он был ни в чём не виноват, а ты убил его, чудовище, — сказал молодой наглец. — Хаифа и близнецы ушли от тебя, потому что больше не хотели оставаться с убийцей.

— А! — закричал Зиддик. — Куда ты их дел, гадёныш?

— Они ушли, — спокойно повторил альтерианец. — И правильно сделали, потому что ты — мерзкая тварь. Ты только причиняешь боль всем, кто встречается на твоём пути, ты ничего не создал в своей жизни, ты можешь только грабить, губить и разрушать. Пора положить конец твоим бесчинствам.

Решив, что пора заткнуть глотку молодому нахалу, Зиддик выхватил свой любимый нож — единственное оружие, которое у него осталось. В руке прыткого молодчика тоже сверкнуло широкое лезвие, и он принял боевую стойку, колюче сверкая искорками в светло-голубых глазах. В этой стойке опытный глаз Зиддика распознал армейскую выучку, а военных он терпеть не мог: они были одними из его главных врагов.

— Ты, я вижу, не промах, — прорычал он. — Ну, посмотрим, на что ты способен.

Молодчик оказался не промах не только на словах, но и на деле: искусством боя на ножах он владел неожиданно хорошо — пожалуй, не хуже самого Зиддика. Он ловко уклонялся от ударов, двигался пластично и стремительно и был невероятно вёртким: как ни старался Зиддик его пырнуть, его нож порол только воздух.

— Ты юркий малый, — сказал он. — Дьявол тебя разбери!

Они принадлежали к разным весовым категориям: Зиддик был супер-тяжеловес, а альтерианец — сверхлёгкий. Бесстрашный и наглый, альтерианец колол Зиддика холодными искорками своих голубых глаз, и с каждой его увёрткой Зиддик злился и ненавидел его всё больше. И ненависть эта была взаимна.

— Долго ты против меня не продержишься, гадёныш, — проскрежетал Зиддик. — Где тебе!