Странник

— Если не считать того, что удовлетворение подобно смерти, — произнес он, — история показывает, что универсальные государства не сохраняются вечно. Рано или поздно, но мы столкнемся лицом к лицу с чем-нибудь, что переборет нас. Если только мы сами не эволюционируем. Но безопасная эволюция возможна лишь тогда, когда мы в достаточной мере познали психотехническую науку, чтобы поддерживать процессы в мире и порядке, когда наша наука в самом деле качественна. Станции, особенно Семнадцатая, дают нам информацию, которая нужна нам для развития подобной науки.

3

Остров находился в нескольких километрах к северу от огромного северного континента. Теплое течение океана смягчало климат, так что эта земля зеленела среди серой громады моря, но полярный воздух приносил на юг туманы, дожди и снега, над горизонтами проносились ураганы, а солнце бросало яркие лучи вниз сквозь почти непроглядное небо неподвижных облаков и мечущихся ветров. Хейм подумал, что такие погодные условия во многом способствовали лидерству островитян в цивилизации планеты, как и благоприятное расположение на перекрестке северных торговых путей.

Среди полей, равнин и с краю леса простиралось множество деревень, но был всего один город, в устье, невдалеке от северного побережья. С воздуха это не слишком впечатляло того, кто привык к виду городов-планет Солнечной системы, Сириуса и Антареса: распростертое собрание примитивных, часто с соломенными крышами построек, узких, мощенных булыжником улочек, заполненных пешеходами и повозками, запряженными животными, гавань, где среди парусников совсем затерялись корабли, движимые паром или при помощи нефти, почти доисторический аэропорт; но у этого места был едва заметный, но безошибочный облик города, общины, знающей больше и воздействующей на события, происходящие далеко за собственными границами.

— Мы можем приземлиться так, чтобы нас не заметили? — поинтересовался Горам.

Хейм рассмеялся.

— Странный вопрос для военного. Эта шлюпка вполне надежно экранирована, как и все самые лучшие устройства Империи! Даже Флоту было бы непросто определить наше местонахождение. О, да, еще мы, наблюдатели, совершаем время от времени посадки за время существования станции.

— Должен заметить, это место в достаточной степени кажется отсталым, — сказал Горам с сомнением. — Существование городов, разумеется, доказывает…

— Ну… — Хейм заставил себя продолжить спор. — Не обязательно. Город, то есть общность людей с множеством целей, — один из критериев того, цивилизованное ли это общество или просто варварское в техническом антропоморфическом смысле. Верно, города как определенные центры исчезли на Земле после Атомной Революции, но это случилось просто-напросто потому, что такие замкнутые в пространстве строения больше не были нужны. И в этом смысле для поддержания близких отношений с остальным человечеством и для координации действий у людей Земли сохраняется право иметь города. И сегодня самые старые планеты Империи становятся настолько заселенными, что вновь появляются скопления строений — фактически, весь мир превращается в один огромный город. Но я соглашусь с тем, что эта своеобразная стадия городской эволюции, что существует здесь, на Семнадцатой, примитивна.

Горам посадил шлюпку на свободном поле за пределами города.

— Что теперь? — спросил он.

— Ну, я думаю, вам захочется просто провести время, прогуливаясь по этому месту. — Хейм полез в сумку. — Я взял с собой соответствующее оборудование, одежду и местные деньги этой планеты, естественно, поскольку универсальная платежная система была установлена в то же время, когда и общий язык адаптировался для межнационального использования, и никого не беспокоит, какая на вас одежда. — Он развернул короткие летние одеяния, шорты и сандалии, тунику из выцветшей волокнистой ткани. — Как странно, — пробормотал Хейм, — что человек всегда ищет во всем необходимость. Земли, которым угрожает вторжение извне, начинают восхвалять милитаризм и войну. Люди, которым приходилось упорно работать, считали праздность позорной. Те, кто жил в холодном климате, кому приходилось носить одежду, сделали обнаженность аморальной. Но наши колонисты свободны здесь от необходимости подобного рода компенсаций и оправданий. Можно работать, думать, жениться, есть, одеваться, делать все, что угодно, чего только захотите, но пока вы не наступите на чью-нибудь ногу, никого это не беспокоит. Это показывает, что нетерпимость — характерная черта глупости, в то время как настоящий интеллектуал естественно склонен жить и позволять жить другим.

Горам неуклюже сражался, не скрывая отвращения, с архаичными одеждами.

— А как насчет оружия? — спросил он.

— В этом нет необходимости. Оно никому здесь не нужно; лишь дикие животные могут представлять опасность. Фактически, вооружение — почти единственное, чем колонисты не занимаются в своем изобретательстве. Они никогда не шли дальше лука и стрел. Кроме нескольких дуэлей на ранней стадии их истории, теперь забытых, они — никогда не сражались друг с другом.