Странник

Все, что только удастся. Рогавики не имеет ни государственной, ни племенной структуры власти, ни армии, ни воинов, которые бы поддерживали свою боеготовность, совершая набеги и участвуя в междоусобицах. Говорят, что там нет ни законов, ни обычаев, ни повинностей, нет даже никакой возможности наказать тех, кто не…

— Тем не менее, — перебил его Сидир, — они сохраняли цивилизованные постройки на огромной территории на протяжении всей истории, которая упоминается в хрониках, и они уничтожали любую армию, которая пыталась завоевать их. Откуда берется их сила? Я вызвал вас, Понсарио, сегодня утром к себе отчасти потому, что хочу узнать, где может скрываться Касиру и каким будет его следующий шаг, отчасти, чтобы спросить, чего ожидать от этой женщины, которую мы схватили.

Торговец самодовольно улыбнулся.

— Торговцы и мирные путешественники, посещавшие север, говорят, что с тамошними женщинами не сравнится ни одна женщина мира. — Потом добавил более серьезно: — Но лишь когда эти женщины того желают. Даже в плену они смертельно опасны. Они либо превращаются в маньяков-убийц, либо используют первую же предоставившуюся возможность, чтобы склонить кого-нибудь к предательству — иногда даже жертвуя собственной жизнью.

— Да, я слышал об этом. Эта сука тоже отчаянно сражалась, пока ее не утихомирили. Но, как мне сказали, с тех пор она спокойна.

— Почему Главнокомандующий спрашивает меня о северянах? Разве вы не достаточно хорошо изучили их во время последнего вторжения туда, десять или одиннадцать лет назад?

— Нет, — ответил Сидир. — Та кампания была только частью более обширного плана по расширению земель и пастбищ для Рахида. Кроме того, мы двинулись на северо-запад, в Фунву. — Он заметил вопросительный взгляд торговца. — Местные жители живут почти так же, как бароммианцы. Некоторые из них — мелкие землевладельцы, другие — пастухи. Эти высокогорные районы заселены не плотно и их вполне можно обрабатывать. Среди них есть и воины, которые получили достаточно знаний от Империи, чтобы в течение столетий жить независимо от нее. Впрочем, некогда они были вассалами Айяиской империи, и мы хотим, чтобы они снова стали вассалами, но уже нашей империи. Тогда я командовал бригадой. Никогда не встречал я более храбрых воинов.

— Но ведь вы разбили их, не так ли?

— Да. Что утешило нас после поражения в Рогавики. И способствовало моему продвижению по службе, пока я не оказался сейчас на этом месте… — Сидир вздохнул. — Я изучаю все, что только могу разузнать о северянах, конечно, насколько позволяют возможности. Но так до сих пор и не разобрался до конца, кто же они такие.

— Да у меня самого, сэр, были лишь ограниченные связи с ними, — признался Понсарио. — Они приносили меха на торговые фактории моей Гильдии, получая взамен ткани. Однако торговля в основном идет через Гильдию Металлистов, поэтому я имею лишь общее представление об этом. Они живут рассредоточенно, занимаются главным образом охотой, летом пасут скот, а зимой коротают вечера дома. У большей части их женщин по два, три или даже больше мужей. Незамужние женщины… кажется, у них есть множество других возможностей. Воин среди различных групп Рогавики никогда не случалось, как они утверждают, у них в чести искусные охотники и ремесленники, но не воины. Сам я никогда не слышал об убийствах, случавшихся у них, или грабежах, хотя, несомненно, подобные инциденты, по всей видимости, время от времени бывают, поскольку наши люди сообщают, что иногда, крайне редко, кое-кого изгоняют из семей. Жители Рогавики уважают соседние народы, как цивилизованные, так и первобытные. Когда враг вторгается на их земли, они сражаются со свирепостью росомахи. Но после того, как захватчик отогнан, они готовы тут же восстановить дружеские отношения, словно не способны держать зла, независимо от того, какие страдания доставил им недавний враг. — Понсарио со стуком поставил на столик пустую чашку. — И все же действительно этих людей просто невозможно понять. Они гостеприимно встречают чужестранцев, которых они считают безвредными, но путешественники рассказывали, что они никогда ни перед кем не раскрывают свою душу. Возможно, у них ее просто и нет. У них почти отсутствуют какие-либо церемонии. Иногда их женщины ложатся в постель с гостями, но ведут себя в ней как монахини — или дьяволицы, — а не как обычная женщина.

— Это все, что вы можете рассказать мне? — спросил Сидир.

— В общих чертах, да, сэр.

— Все это я уже слышал. Просто зря потратил на вас время. Убирайтесь! Напишите мне письменный отчет о Касиру и Братстве Рэттлбоун, сообщив все, что только знаете… но сделайте его более сжатым, чем обычно.

Понсарио поклонился и, льстиво улыбаясь, удалился из комнаты. Сидир некоторое время сидел, не двигаясь, хотя нетерпение грызло его. Так много нужно сделать! Обезопасить цивилизацию, сделать ее могущественной, нерушимой… обеспечив таким образом будущее для клана Чалиф и прежде всего для потомков его отца… а для этого надо завоевать половину континента… И сколько у него есть людей со здравым смыслом, кому он мог бы доверять.