Странник

– Надеюсь, ты ничего не перекладывала в моих вещах? – спросил он строго.

– Нет, – робко ответила молодая жена, опасаясь, что супруг все еще злится.

– Это хорошо.

По его тону было неясно, что он чувствует. Ровный безэмоциональный голос настораживал Лилу, но она сидела, тихо поджав колени, пока мужчина развязывал перебинтованную руку.

– Там внизу мешка небольшой ящик с лекарствами, достань его, пожалуйста, – велел он.

Лилайна тут же подчинилась. Она чувствовала себя виноватой, искренне считая, что довела супруга своим поведением и испытаниями. Она постоянно чего-то от него ждала и вскидывала нос, если хоть что-то было не идеально. В Нересмере она, напротив, вспомнила, что идеально уже однажды было, только за этим идеалом ничего не было, а вот по-настоящему все шло не как в красивом романе, зато ее муж действительно был честен с ней.

Лилайна хотела извиниться, но не могла найти нужных слов, поэтому просто послушно достала ящик и открыла его. Антракс же в полумраке рассматривал рану. Гэральд перерезал рубцы, что тянулись от локтя к тылу предплечья. Мышцы он не задел, только открыл их, но теперь они спрятались под бугристой кровавой коркой. Выдохнув, он взял один из флаконов, вскрыл его зубами и залил содержимым рану. Свернувшаяся кровь буквально расплавилась, вспенившись под мелодичное шипение и скрежет стиснутых от боли зубов.

Лилайна невольно сглотнула и закусила губу.

– Тебе придется зашивать это безобразие, – совершенно спокойно сказал Антракс, расположив руку на собственной ноге, чтобы просто так не тревожить рану, боль в которой постепенно утихала.

– Я? – испуганно переспросила Лила.

– Ты, – подтвердил Антракс, доставая кусочек белой ткани, уложенный меж листов бумаги в этом ящике. Им он осторожно убрал пенистую жидкость и кровавые корки, открывая кроваво-красное дно зияющей раны. – Левой я не умею делать подобные мелочи, а правую руку, как видишь, и надо зашивать.

Он внимательно посмотрел на перепуганную женщину и пояснил:

– Если не сделать это сейчас, рана затянется грубым рубцом и еще больше ограничит мне подвижность руки.

– Я боюсь, – едва слышно прошептала Лилайна.

– Только бояться должен я, доверяя тебе подобное дело.

Он едва заметно улыбнулся и извлек из ящика сверток, в котором хранились шелковые нити и изогнутые дугообразные иглы. Не замечая сомнений жены, он откусил кусок нити, поймал одну из игл, странным зажимом закрепил в ней нить – каким-то едва уловимым, непостижимым для Лилайны движением – и тут же вложил инструмент ей в руку.

– У нас обоих сейчас нет выбора, – сказал он спокойно, а потом приблизился и нежно поцеловал в щеку, словно этим поцелуем можно было разогнать страх.

– Но я не могу, – простонала Лилайна.

Руки у нее уже задрожали, но Антракса это не смутило.

– Лен-Фень свои первые швы накладывала в семь лет, так что не ври, – холодно сообщил он.

Лила только выдохнула. Это был не тот пример, что мог ее утешить. Слишком хорошо она знала приемную внучку Фу-Диена, грубоватую и отчаянно бесстрашную. Только Антракс совсем не смотрел на свою жену. Он спокойно переставил тусклую лампу, едва мерцающую в темноте, ближе к своей руке, взял две узкие металлические палочки, скрестил их и, зажав край собственной кожи, приподнял.

– Давай уже прокалывай в сторону раны.

У Лилайны закружилась голова. Под измененной шрамами кожей крупными каплями стала проступать кровь. К горлу сразу подступила тошнота, а в голову ударил жар, а потом все это мгновенно отступило, как только она поняла, что пока она тут умирает от страха, ее любимый мужчина терпит боль.

– Это Гэральд сделал? – спросила она, чтобы немного отвлечься от своих действий.

Игла легко вошла в мягкий светлый рубец, а потом словно в чем-то застряла.

– Да, – ответил Антракс, буквально силой толкнув кожу на иглу.

Замер на миг, выдохнул, а потом невозмутимо подставил другой лоскут кожи.

– Теперь сюда коли, только давай быстрее, а то мы так будем два дня возиться, – пробормотал он. – Здесь нужен будет узел.

Теперь в его голосе звучало недовольство. Оно успокоило Лилайну еще больше. Если Антракс ворчал, значит он постепенно расслаблялся и не злился на нее, поэтому она постаралась сделать прокол быстро, удивляясь, как на самом деле легко прокалывала игла тяжи бугристых следов от ожогов.

Она многое хотела спросить у Антракса, но не решалась говорить с ним, методично делая один прокол за другим, следуя его указаниям. Крупные капли крови, собираясь вместе, скатывались по локтю мужчины к штанам, но он не замечал их, а Лила боялась привлекать к ним внимание.

– Теперь сделай хороший, крепкий узел – вот тут, – сказал Антракс.

Лила так и сделала, видя, как мужчина отбросил металлические палочки и как-то почти незаметно забрал у нее иглу.

Лилайна не стала спрашивать, как завязать узел, имея один конец нитки. Осторожно сделав петельку на другом конце раны, завязала узел.

Мужская рука легла ей на талию и притянула ближе. Антракс положил голову на плечо Лилайны и замер.

– Больно? – спросила она тихо.