Странник

В течение часа Сергей Петрович подробно отвечал на многочисленные вопросы особиста (оказалось, что младший лейтенант служит в особом отделе штаба Московской госпитальной базы). Но он категорически отказался отвечать на вопросы, откуда он знает английский язык и что его связывает с медсестрой Есиной и санитаром Шпагиным. А на вопрос, почему именно к ним он обратился за помощью, ответил, что был уверен в их готовности бороться с врагом не жалея жизни.

Закончив оформлять протокол и дав его подписать Сергею Петровичу, младший лейтенант Фролов, сказал:

– А вот товарищи Есина и Шпагин говорят, что приставлены к тебе в качестве охраны. И даже предъявили удостоверения сотрудников НКВД. Может и у тебя такое есть?

Сергей Петрович немного подумал и ответил:

– Есть. Но осталось в ординаторской. Я переоделся в халат, чтобы не светить кобурой на поясе, а тратить время на перекладывание документов не стал. Кстати, сержант госбезопасности Кролик его видел.

– А мне не сказал.

Сергей Петрович пожал плечами.

– Я запретил.

– И всё-таки, я должен его увидеть.

– Мне сходить или кто-то принесёт гимнастёрку?

– Кандидат Ершов!

В дверь заглянул кандидат, карауливший Сергея Петровича, пока он спал.

– Принеси гимнастёрку гражданина Рябова из ординаторской.

Заметив замешательство Ершова, Сергей Петрович объяснил:

– Это там, где была стрельба.

– Есть принести гимнастёрку!

Вернулся он минуты через три и положил гимнастёрку на стол. Фролов сразу залез в левый карман. Не дожидаясь, пока он прочитает Удостоверение личности, Сергей Петрович сказал:

– В другом кармане.

Фролов положил Удостоверение на стол, отстегнул клапан правого кармана и вынул Удостоверение сотрудника НКВД, раскрыл его, прочитал, посмотрел на Сергея Петровича, видимо сравнивая его лицо с фотографией.

– Извините, товарищ лейтенант госбезопасности.

– А вот это звание лучше не упоминать. Никогда и нигде. И вообще, забыть, что ты видел это удостоверение. И удостоверения товарищей Есиной и Шпагина тоже. Если они упоминаются где-то в бумагах, эти бумаги лучше переписать. Просто несколько сотрудников госпиталя под руководством сержанта госбезопасности Кролика задержали группу немецких диверсантов. Кстати, если не секрет, какое у них было задание?

– Не знаю, их допрашивал лично начальник особого отдела штаба госпитальной базы. И не смотрите так, действительно не заю. А если бы знал, то, скорее всего, не имел бы права сказать.

– Ну нет, так нет. Я могу идти?

– Да, конечно. Ершов! … Проводи товарища Рябова до выхода.

– Стоп, а где мой пистолет?

– Ах да.

Фролов вынул откуда-то из-под стола 3 пистолета.

– Который Ваш?

Сергей Петрович сразу отложил в сторону пистолет Коровина и несколько секунд рассматривал два одинаковых пистолета ТТ. Потом взял со стола своё удостоверение, сравнил вписанный в него номер с номерами, выбитыми на оружии, убрал своё в кобуру, предварительно убедившись, что магазин на месте и расписался в получении.

Выйдя из штаба, Сергей Петрович сходил в приёмно-эвакуационное отделение и попросил передать санитару Шпагину, что у него опять проблемы со спиной, потом зашёл в 1-е отделение, убедился, что с Серафимой всё нормально, и сказал ей, чтобы сходила, забрала свой пистолет.

В ординаторской 2-го отделения никого не было, только солдат из команды выздоравливающих вставлял в окно стекла, и Сергей Петрович пошёл в перевязочную. Светлана Павловна была тут и со страдальческим видом смотрела на ногу лежащего на перевязочном столе раненого.

– Здравствуй, Лиза. Светлана Павловна, у Вас проблема?

– Здравствуйте, Сергей Петрович. Ой, как хорошо, что Вас, наконец, отпустили. Вот, доставили вчера, говорит, что пока везли ни разу не перевязывали. А везли три дня. Вчера рана была в жутком состоянии, сегодня получше, но, похоже, есть затёк. Дренировать через рану у меня не получается, а резать не хочется. Вот и думаю, отложить до завтра или, всё-таки, вскрыть сегодня.

– Сейчас посмотрю. Лиза, дай, пожалуйста, перчатки.

Одев перчатки, Сергей Петрович пощупал ногу, потом поковырялся зажимом в ране (раненый дёрнулся и застонал), ещё раз пощупал ногу.

– Боюсь, что придётся вскрывать, причём сегодня. Помочь или сами справитесь.

– Я попробую сама, только Вы постойте рядом. На всякий случай.

– Хорошо.

Пока Светлана Павловна обезболивала ткани и вскрывала абсцесс, он ей объяснил, что ему опять придётся много писать и вряд ли он успеет сегодня закончить.

– Да, конечно, я всё понимаю. После утренней стрельбы госпиталь на сутки закрыли, поступлений не будет, так что я справлюсь.

Окно в ординаторской уже было застеклено, а Сергея Петровича дожидался разогретый обед с теми самыми булочками, до которых он не добрался утром. А к концу обеда пришёл Шпагин и доложил, что баня уже готова. Пришлось отложить писанину и идти лечить спину. По дороге Сергей Петрович выяснил, что оружие Костя уже получил, ему, даже, не пришлось ходить в штаб. Просто помощник младшего лейтенанта госбезопасности принёс его прямо в баню. И, пока топил, успел его почистить.

– Сергей Петрович, а давайте я Вам тоже почищу.