Странник

Начальник архива ФСБ СССР полковник Рыжов ещё раз осмотрел стоящую перед ним коробку. Это была стандартная картонная коробка, в такие, до сравнительно недавнего времени, упаковывали секретные фонды. Но вместо привычной надписи: «Срок секретности столько-то лет» на ней было написано: «Вскрыть 19 июня 2021 года». Конечно, об этой коробке, стоявшей на полке среди сотен подобных, никто бы не вспомнил. Скорее всего, её бы обнаружили при очередной проверке фондов на возможность рассекречивания. И, почти наверняка, не в этом году – сроки рассекречивания, как правило, были кратны пяти годам и фонды 1955 года, в этом году, вряд ли бы проверили. Хотя… Станислав Васильевич сделал пометку в лежащем на столе ежедневнике, чтобы не забыть в понедельник выяснить, кто, в прошлом году, проверял этот фонд и почему информация о деле с точной датой рассекречивания не была внесена в план работы на этот год.

Несмотря на то, что на коробке была указана конкретная дата, Станислав Васильевич не стал бы, ради неё, выходить на службу в субботу, архивные дела не требуют срочности и точного соблюдения сроков. Но вчера позвонил почти столетий ветеран Комитета Игорь Степанович Меньшов и попросил не затягивать с рассекречиванием этого дела. Отказать столь уважаемому человеку Станислав Васильевич не мог, тем более что генерал Меньшов захотел лично присутствовать при вскрытии коробки и сейчас сидел с другой стороны стола.

Станислав Васильевич взял канцелярский нож, аккуратно разрезал бумажную ленту, которой была заклеена коробка и открыл её.

Описи не было, в секретных делах архива ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ-ФСБ такое редко, но случалось. Сверху лежало Свидетельство о смерти некоего Рябова Сергея Петровича, умершего 25 января 1955 года и Паспорт захоронения на Преображенском кладбище. Под ними был паспорт в пластиковой обложке. Открыв его, Рыжов, служивший, до поступления в институт на факультет архивного дела, на паспортном контроле в аэропорту Шереметьево, сразу обратил внимание на странный бланк несколько потрёпанного документа. Затем прочитал, что документ был выдан в 2000 году Рябову Сергею Петровичу, родившемуся 26 января 1955 года. Текст в бланк паспорта, как и было положено в то время, был впечатан на печатнике, а вот фотография была ламинирована, что для двухтысячного года было анахронизмом, бывший пограничник знал это точно. Станислав Васильевич вопросительно взглянул на генерала, тот спокойно кивнул головой.

Под паспортом лежал почтовый конверт старого образца без марки. На нём от руки было написано: «Вскрыть 19 июня 2021 года». Что-то в этой надписи показалось Станиславу Васильевичу странным. Присмотревшись повнимательнее, он понял, что текст написан не обычными для 1955-го года чернилами (он ещё раз взглянул на дату опечатывания коробки), а шариковой ручкой. Взяв ножницы, Станислав Васильевич вскрыл конверт. Внутри лежал свёрнутый лист бумаги формата А4. Развернув бумагу, он обнаружил другой, меньший, листок, вложенный внутрь первого. На нём, не слишком разборчивым почерком, было написано:

«Прошу сегодня же передать эту записку Рябовой Ирине Николаевне (девичья фамилия Чуракова), родившейся 16 февраля 1955 года в Москве и проживающей (далее следовал московский адрес, ничего не говорящий Станиславу Васильевичу). Связаться с ней можно по телефону +7 917 (и ещё 7 цифр), WhatsApp’у или по электронной почте (непонятный набор латинских букв и каких-то знаков). Если в изменившейся реальности я женат на другой женщине, пожалуйста, разыщите её и передайте записку ей. Допуская такую возможность, я специально написал её в обезличенной форме. Только, ради Бога, не говорите ей, что, мучаясь над этим письмом, я думал о другой женщине, ей будет неприятно.»

Рыжов посмотрел на Меньшова, тот протянул руку. Взяв записку, генерал одел очки, внимательно её прочитал и вернул полковнику:

– Командование запретило отслеживать судьбу Сергея Петровича Рябова, родившегося 26 января 1955 года. Единственно, что мы знаем – он действительно родился. Но вчера я пробил его по инфохранам паспортного стола, ЗАГСа и нашим. Он женат на другой женщине, вот её данные.

Игорь Степанович достал из кармана сложенный лист бумаги и передал его начальнику архива. Развернув бумагу тот увидел, что это стандартная машинная распечатка с информацией о Рябовой Валентине Михайловне, 1956 года рождения. Кроме паспортных данных были адрес прописки, номера телефонов (домашнего и радио), адрес электронной почты (нормальный, на кириллице257 и с двойной дробью в середине) и примечание, что радиотелефон подключён к СОС (службе обмена сообщениями) Писец258.

– А она найдёт могилу? Бесхозные могилы ликвидируют.

– В бюджете моего отдела есть секретная статья на содержание этого захоронения. Без срока давности. Там, даже, памятник поставили, чтобы не очень отличалась от соседних. Правда, без фотографии.

Вернувшись к листу А4, Станислав Васильевич спросил:

– Это, вероятно, что-то личное, читать можно?

– Он же не заклеен. Да и, прежде чем положить в конверт, его прочитали, минимум, три человека.