Странник

— Уходите. Рысь проводит вас…

Кошка поднялась, встряхнулась и медленно пошла к тропинке, ведущей прочь от священного дуба.

— Ничего с ним не сделается, — процедил Иван, потянув филологессу за рукав. — Думаю, Лоухи знает как лечить отходняк после настолько глубокого наркоза. Знаете, что мы видели? Ставлю десять к одному, это была начальная стадия некоей инициации, своего рода посвящения — несомненно, Люда Кейлин некогда прошла через такую процедуру и прекрасно дожила до девяноста лет…

Славик шевельнулся, сел опершись на правую руку, левой протер глаза. Оглянулся. Мутно посмотрел на Ивана. Прохрипел:

— Оставьте меня с Лоухи, верно… Идите же.

Большая кошка вывела двух чужеземцев точно к проплешине, где их встретили Укко с сыном. Охотники даром времени не теряли, к поясу Старого были привязаны два зайца, подстреленные за время ожидания. Удивления отсутствием Слейфа-годи Укко не выказал — если шаманка так решила, значит надо остаться.

— На заре у моря? — повторил финн. — Так и сделаем. Лоухи приведет его, не страшитесь. Вечереет, пора возвращаться…

* * *

За ночь погода испортилась, с запада пришел облачный фронт, дома еми поскрипывали под резкими порывами ветра, иногда начинал моросить неприятный холодный дождик.

Вперед выходом Старый проявил учтивость — отдарился связкой выделанных шкур серебристой норки, настоящая драгоценность, мягкое золото. В довесок — плетеный из бересты короб с медовыми сотами, копченое мясо кабана, завернутое в грубую холстину и туесок с овсяными зернами. Вероятно, Серега просивший в обмен на свои подарки «экологически чистые» продукты приучил финнов к мысли, что в Гардарики-фьярри если не голодно, то дефицит продовольствия случается. Так почему бы не поделиться с хорошими людьми — разгар лета, емь сейчас не бедствует, пищи предостаточно.

Вытащили из-под навеса челны, спустили на речку. Ивана, резко отличавшегося комплекцией от невысоких финнов, пришлось устроить в единственной на всю деревню трехместной каркасной лодке обтянутой шкурами нерп. Медленно пошли вниз по течению, к заливу. Высадились в самом устье, по левому берегу.

— Мне кажется, что будет лучше возвратиться пешком, — сказала Алёна, оглядывая затягиваемое дымкой пространство Невской губы. — Не представляю, как мы поплывем при таком сильном волнении. Перевернемся и поминай как звали.

— Не недооценивайте Старого и его охотников, — ответил Иван. Действительно, голубое зеркало Маркизовой лужи сегодня заместилось барашками метровых волн, накатывавших на песчаный пляж, а подальше от берега бушевал едва ли не самый настоящий шторм. — У еми колоссальный опыт, мы рискуем только одним — подхватим морскую болезнь.

— На воде меня никогда не укачивало… О, смотрите, вот и Лоухи со Славиком! По виду жив-здоров.

Слейф-годи выглядел утомленным и недовольным, но не более того. Скупо поприветствовал. Поставил на валун небольшую клетку из частых ивовых прутьев, постучал по ней пальцем и сказал, будто оправдываясь:

— Она меня заставила! Забирай и точка! Куда я его дену?

— Никуда, — Ваня нагнулся и вгляделся в прорехи меж прутиков. Точно, в тесной клетке было заточено несуразное животное, сейчас почему-то сменившее цвет с розоватого на густо-фиолетовый. — Боишься, так я отвезу зверя в Новосибирск, к отцу… Ты узнал, что оно жрет?

— Вроде бы травоядное. И не оно, а она — Лоухи как-то определила, что это самка.

— Алёна, попробуйте расспросить жрицу, будет жаль если подохнет — где еще раздобудем инопланетный вид?

На выяснения подробностей ушло не менее получаса: спесивая ведьма отвечала односложно и кратко, однако вполне доходчиво. Тварь с холода ест всё. Еловый лапник, к примеру. Не брезгует и мышами-полевками. Нет, не кусается. Надо сделать ей загородку из деревянных столбиков, тогда чуда не сможет выйти за их пределы. Окажетесь дома, лучше отнесите на капище, пусть остается под присмотром богов…

— Воображаю реакцию настоятеля Казанского собора, когда мы попросим подержать эту ходячую сардельку в алтаре, — усмехнулся Ваня. — Анафема гарантирована. Или такая епитимья, что будет проще сразу повеситься. Ладно, разберемся. Славик, ау? Ты чего такой смурной?

— Ничего, — Славик поморщился. — Устал дико. Хочу отоспаться. Может, уже поедем?

Лоухи повела себя необычно. Подошла к Слейфу-годи, положила ладонь с длинными желтыми ногтями на его плечо, заглянула в глаза, скороговоркой залопотала на наречии еми — будто давала последние наставления. Славик кивал, безусловно понимая, что ему говорят — как только ухитрялся? Или помянутая Иваном инициация дала совершенно неожиданные плоды?

Финны выдали гостям нечто наподобие пончо, сшитых из тонкой кожи и натертых с наружной стороны пчелиным воском. Хорошая защита от влаги. Разместились в лодках — гребец на корме, пассажир впереди. Старый, недоверчиво поглядывая на клетку с чужой тварью поговорил с Лоухи, старая финка успокоила — мол, никакой опасности, скверны не коснешься, за зверем теперь Слейф присматривает, а он сильный жрец. Это выяснено в точности.