Странник

  Сосед давно уже ушел, а я все еще сидел за столом и думал, как жить дальше. Я знал, что если стану в ряды безработных, у меня будет работа, социальная бесплатная кормежка, скидка на оплату квартиры, но... взамен всего этого у меня заберут будущее. У безработных его нет. Ведь будущее подразумевает карьеру, уважение, место в обществе, хорошую зарплату, а главное детей, которым было бы не стыдно за своего отца. А что у безработного? Ничего, кроме его жалкой социальной пайки. Что делать? Уехать домой? Да, там у меня будет дом и работа. Но как пережить косые взгляды, ядовитые насмешки за спиной и прямые издевки. Хорошо, если подобное коснется только меня... Черта с два! Достанется и моим родителям! По полной программе! А ведь они не просто работяги, а уважаемые люди, входящие в городскую верхушку. Отец входит в состав городского административного Совета. И чтобы за их спинами хихикали и перешептывались.... Нет! Они сделали для меня столько много, а я.... Все что угодно, только не это! Тогда остается... Мысль стать безработным, становилась все менее противной, я постепенно сживался с ней, так же как привыкал к своему полуголодному состоянию. Загнанный в тупик безденежьем и подобными мыслями, в понедельник я все же сделал еще одну попытку устроиться на работу, но уже в час дня сидел в приемной местного отделения регистрации безработных. На проверку моих данных и регистрацию ушло два часа.

   'Жизнь на этом не кончается, я буду бороться за себя, - с этой мыслью я вышел из отделения регистрации, сжимая в руке деньги, единовременное пособие в двадцать пять кредитов.

  Теперь благодаря статусу безработного я мог бесплатно питаться два раза в день в одной из трех специальных сервис - столовых нашего района, раз в полгода отовариваться набором необходимых вещей и иметь пятидесятипроцентную скидку на оплату грязной норы, в которой сейчас жил. За все эти мнимые блага я должен буду работать шесть дней в неделю на общественных работах. Кроме этого мне раз в неделю будут начислять небольшие суммы в тридцать - сорок кредитов для оплаты квартиры и покупки необходимых, в хозяйстве, мелочей. Вместе с карточкой безработного я получил рабочий номер бригады, в которой, уже с завтрашнего утра, мне предстояло работать. Вместе с номером я получил специальный браслет - сигнализатор, который теперь должен был носить на руке круглые сутки. По ним члены бригады получали полную информацию о месте, времени сбора, а также о самой работе. То, чем мы занимались, в основном, заключалось в уборке мусора, утилизации отходов, разгрузочно-погрузочных работах, иногда приходилось помогать бригадам дезинфекторов. Вонь, физические нагрузки и грубые подначки первое время сильно напрягали, но постепенно кулаком и злым сарказмом я завоевал себе место в местном обществе. Воспоминания о прежней жизни постепенно тускнели, забиваемые тупой, тяжелой работой. Прошло около шести месяцев, пока со мной не произошло необычное и страшное событие, повлиявшее на мою дальнейшую судьбу.

   Как-то вечером, после работы по утилизации отходов меня, и еще три десятка человек, выгрузили возле бюро по найму рабочей силы. Я, как и остальные, прошел специальную санобработку, но даже после этого продолжал чувствовать себя грязным. Одно только легкое напоминание о том липком и вонючем мусоре, в котором мне пришлось сидеть, буквально по самые уши, заставляло меня мечтать о горячем, обжигающим кожу, душе и ароматном геле. Отклонив предложение приятелей опрокинуть по паре стаканчиков, я чуть ли не бегом отправился к себе домой, но не успел подойти к лифту, как почувствовал, что со мной что-то происходит. Сначала неожиданно обдало изнутри теплой пульсирующей волной, но только я забеспокоился, как она уже схлынула. Пожав плечами, вошел в кабину, но не успел лифт тронуться, как я почувствовал холодящую пустоту в груди, словно из меня что-то вынули. Постепенно она стала распространяться по всему телу. Это настолько не соответствовало обычным человеческим ощущениям, что я просто-напросто растерялся. Сумбурные попытки понять, к каким ощущениям это можно отнести, продолжались до остановки лифта, но не успел я выйти, как очередная накатившая волна, теперь уже слабости заставила меня прислониться к стене. Коленки заходили ходуном, пальцы задрожали, на лбу выступил пот. Переведя дух, осторожно расстегнул воротник рубашки, потом стер тыльной стороной ладони пот со лба. Чувство растерянности сменила тревога.

   'Черт! А может,... я заболел? Подхватил вирус на этой чертовой помойке?!'.

  От этой мысли меня снова бросило в дрожь.

   'Может, обратно, в лифт. И в больницу'.

  Но слабость, от которой подкашивались ноги, да обычное человеческое, что все обойдется, заставили меня добрести по стене до двери моей комнаты, но как только она закрылась за моей спиной, понял, еще один шаг и я рухну. Тогда я решил сесть, но только успел коснуться пола, как в следующий миг провалился в беспамятство.