Странник

— О чём? — спросил я... хотя и сам догадался. В кошачье тельце Чешира влетел самый крупный из осколков заклинания фей. Даже я не смог бы превратить его обратно в человека, при том количестве жизненной силы, которую бедняга сможет удерживать, человеком он протянет не больше пары недель! В то же время, жизнь кота может растянуться надолго. Достаточно надолго, чтобы однажды всё-таки вернуть себе человеческий облик.

— Вот-вот, ты сам уже всё понял, чудо в перьях. Знаешь, забей. Тут лучше, чем в кошачьей коммуналке имени двух флегматиков. А королевы меня так и не кинули, как вы все ожидали... Даже заботятся обо мне, получше, чем моя настоящая семья.

— А что с ней? Ты никогда её не вспоминал, только дядю изредка.

— Ничего! После школы я сам по себе. Кроме дяди действительно ни с кем не общался, да и тому нужен был только как подставное лицо, чтобы махинации крутить с бумагами, «лихие девяностые» так просто из человека не вытряхнуть! И то... Его недавно за руку поймали, он решил смыться куда-то в Европу. Если интересно, Акеллу растряси, он точно в курсе больше меня, но история несмешная.

— Точно не хочешь, чтобы вернул тебя родителям?

— Точно. Если увидят меня в кошачьей шкуре, только убедятся, что из меня действительно ничего не получилось, как они мне всю жизнь твердили. А с хозяйками я до сих пор — Валет фейского двора!

Все обиды, какие у меня были адресованы к Чеширу, теперь казались такими несерьёзными! Мой «противник» был повержен, но радости это не дало. Наоборот, хотелось зажечь внутренний огонь, вписать в реальность ещё пару строчек, чтобы на кошачьей мордочке заиграла улыбка, и Котофей выдал на это что-нибудь самовлюблённое и пафосное... а я бы, в этот раз, порадовался такому простому чуду!

Котофей прекратил мотать хвостом: задумался. Я не торопил его, ждал, что он скажет.

— Я представлял, как буду требовать расколдовать меня здесь и сейчас, потому что ты можешь! А сейчас подумал так... нет не надо. Я в самом деле больше всего люблю жизнь, и пусть лучше буду жить долго котом, чем немного человеком. Так тоже неплохо. — Кот развернулся ко мне мордой, на которой зажегся лёгкий азарт. — Я даже не подозревал, что чувствуют кошки в своих размерах! Вообще всё иначе! А ещё какой кайф, когда лежишь такой, лежишь, и полный расслабон! А ещё маленькому котику больше вкусняшек достаётся! И оказалось очень приятно, когда тебя за ушком чешут и по спинке гладят! Хотя ты тоже пушистый, пробовал когда-нибудь? Попробуй! Замурчательные ощущения!

Я рассмеялся, представив себя в роли такого же котика, только с крыльями и рожками.

— Нет, но верю на слово!

Котофей кивнул, выпустил когти, и вцепился в верёвочный бок когтеточки.

— Тоже прикольное занятие! Когда у меня мелкого кошка жила, я думал, что она вредная, потому что обо всё когти дерёт, а это как... не знаю, хрустеть пальцами? Или пупырчатую плётку чпокать!

— Она тоже мейн-кун?

— Не, дворовая Мурка! Йол, я же простой деревенский парень, родился и вырос в Ушельцево! Это такой посёлок в Московской области, у нас мейн-кунов только в журналах видели! Зато сейчас... не, лесом-лесом! Ещё припахают на мышей охотиться, а я зверушка домашняя, мне комфорт нужен.

Котофей лениво пробрёл в одну из комнат своего маленького «дворца», и высунул морду из окошка.

— Да и понимают меня тут без переводилки, что тоже важно. Так что не парься! Но это... заходи, если что.

После общения с фэйри, мне захотелось переговорить с ещё одной личностью, пребывавшей не в Китеже, а в Малахитовске. И сейчас лифт НИИ «Аркаим» вывел меня на самый верх центрального корпуса, где располагалась лаборатория «Буратино»: почти неизвестная, но задающая тон всему остальному комплексу.

Седеющий и всё такой же измождённый Колодин меланхолично потягивал свой тройной эспрессо; зная привычки начальника, это была третья или четвёртая чашка за день.

— Здравствуйте, Виктор Карлович, — сказал я. — Я пришёл извиниться, вы были правы, я... слишком много обижался, и слишком много придавал значения своим страхам.

Учёный посмотрел на меня устало. Залпом допил напиток, выбросил пластиковый стаканчик в мусорку.

— Ты и сейчас это делаешь, Йол. По большему счёту, ни мой скепсис, ни твои обиды роли не играют. Твои доклады я изучаю и перепроверяю, результаты налицо, это доказано другими специалистами. Если бы ты не стал делать тайны из своего прошлого, тебе не пришлось бы работать под моим начальством, так что здесь ты сам виноват.

— И всего произошедшего бы не случилось? — я слегка склонил голову набок.

— Некоторых событий — определённо, нет. Я не фаталист, но Елисавета Патрикеевна знает своё дело, предупреждая своей работой опасные ситуации. Так что рискну предположить, что твоя ошибка была тебе нужна, чтобы понять нечто важное о себе.

— Так и есть. — кивнул я. — Но я бы хотел извиниться перед вами за хлопоты, которые доставил...

— Не стоит извинений, коллега. Обычные издержки профессий при работе с младшим персоналом и волонтёрами, — отмахнулся профессор Колодин. — Каковы твои дальнейшие действия, Йол?