Странник. Американская рулетка СИ

– Не мой пациент, говоришь… – Марта придвинулась к нему совсем близко, и Джек ощутил горячие капельки ее слюны на своей щеке. – Это как сказать, дорогой, это как сказать... Ты ведь вот-вот помрешь, а свежий, еще не остывший труп вполне может пригодиться для моих ребятишек. Это я тебе говорю, ты уж мне поверь… Давненько ищу кого-нибудь подходящего, а тут как раз ты. Я уж подумала было, что ты обо мне забыл... Но нет, вижу, не забыл. Вот так подарок… И от кого – от тебя, дорогой мой Джек!

Джек хотел поднять руку, чтобы вытереть щеку и оттолкнуть противную старуху, но рука не слушалась. Неужели он действительно умирает, удивился Джек, но почему здесь, сейчас? Именно теперь, когда он все приготовил, чтобы улететь в свой рай...

Старуха раскрыла розовый рот и надвигалась на Джека, заслоняя медленно меркнущий свет. Какая гадость, успел подумать Джек, какая гадость... И он умер, и больше уже не слышал ее радостного безумного бормотания.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ.

СТРАННИК

За окном проносились пригороды Нью-Йорка, которых я никогда раньше не видел. Стемнело, в вагоне зажгли свет, и за темным стеклом можно было рассмотреть только собственную физиономию да далекие огоньки непонятных строений и машин, когда поезд бежал бок о бок с автомагистралью. Легкое покачивание вагона успокаивало, и мне казалось, что я еще очень долго, может быть, всю ночь буду бездумно мчаться в этом поезде неведомо куда... Хотя, на самом-то деле, мне следовало решить для себя несколько важных вопросов. Похоже, мое пребывание в Америке подходило к концу, и нужно было тщательно продумать, как быть дальше.

С тех пор, как я покинул Центр, меня не оставляло странное ощущение. Я знал, что старик Триммер хочет использовать меня в какой-то своей подозрительной игре. Несложно было догадаться, что найти посыльного, который перевез бы чемодан из Филадельфии в Нью-Йорк, для такого могущественного человека как он – дело пустяковое. Удивлял и тот факт, что устраивают этого посыльного в одной из самых дорогих нью-йоркских гостиниц. А все, что непонятно, таит в себе опасность – это я усвоил накрепко. Конечно, Триммер мог и не придать значения такой «мелочи», как разница в стоимости номера в «Волдорф-Астории» и в придорожном мотельчике. Да и сам тот факт, что я буду жить в столь заметном месте, тоже, наверное, должен означать, что я сгущаю краски. И все равно меня не оставляло ощущение, что приближаясь к Нью-Йорку, я все больше и больше вовлекаюсь в самое опасное из пережитых мною приключений.

Неразговорчивые мужики, вручившие мне в Филадельфии чемодан, похоже, послали за мной топтуна. Я просто физически чувствовал его присутствие на вокзале и потом, в поезде. В принципе, можно было попробовать уйти от слежки, но я рассудил, что это было бы совсем уж глупо. Я ведь собираюсь в точности выполнить поручение Триммера. Кто его знает, что лежит в этом чемодане, но совершенно очевидно одно: самым нелепым для меня сейчас было бы попытаться заныкать передачку и уйти, раствориться вместе с ней в большом городе. Жадность – один из составляющих элементов глупости. Проще, спокойнее и, главное, безопаснее сделать то, чего хочет от меня эта контора. Да, как ни крути, а получается, что в этом случае я рискую меньше. Мне было трудно признаться самому себе, что я оказался в ситуации, в которой у меня не было выбора. Такое впечатление, что Триммер, освободив меня от грозного соотечественника, продолжал крепко держать за накинутую им веревку. Хотя отсутствие выбора – это иногда даже лучше, чем его наличие.

Но, сколько я себя не уговаривал, предчувствие беды меня не покидало. А я привык доверять своим ощущениям полностью. Ладно, посмотрим, как там все сложится… Когда я улетал из пустыни, мне показалось, что в Центре случилось что-то непредвиденное. Той памятной ночью, когда нас с Чекистом связали и отвели в тюрьму, поначалу я был уверен, что у меня больше нет никаких шансов. Принимать участие в киднэппинге, да еще когда речь шла о внуке самого Триммера... Только чуть позже, когда мистер Триммер лично заверил меня, что все в порядке и ему известно, что я не сообщник, а, скорее, жертва, я немного успокоился. Вроде бы и понимал, что должен чувствовать благодарность к человеку, который дважды вырвал меня из рук этого Чекиста… а только, честно говоря, очень мне все это не нравилось. Сам не знаю, почему. А потом, перед посадкой в самолет, направляющийся в Лас-Вегас, я вдруг почувствовал, что что-то у них пошло не совсем так, как предполагалось. Даже Настя, которая летела вместе со мной, была непривычно растеряна. Я попытался узнать у нее, что происходит, и куда она исчезла тогда, у ангара. Но ни на один из моих вопросов Настя не ответила.

Потом, когда мы прощались в Лас-Вегасе, мне показалось, что она вполне пришла в себя. Даже чмокнула меня в щеку и попросила на нее не обижаться. Ну и ладно, подумал я, фифа она или нет, а без нее мне как-то проще. Вообще-то мне не было никакого дела до их конторы, и я справедливо рассудил, что лучше всего быстренько выполнить поручение и валить из Штатов.