Странник. Хроники Альрата

– Потом он ругался словами, которые я не могу повторить, и сказал, что моя наглость приведет меня или в тюрьму, или во дворец.

Я улыбаюсь.

– Ну вот ты и получил напутствие Бога.

Мы выходим во внутренний дворик, а из него к отрытым воротам, вливаясь в вереницу покидающих храм.

– Удачи, – я показываю мальчику на ворота.

– И вам удачи, Благословенный Морн.

Я киваю и с деланым безразличием исчезаю в лабиринтах Анима. Мне приходится собрать всю волю, чтобы не бежать. Ноги так и норовят выйти из-под контроля. Как же чертовски много здесь коридоров! Если бы была какая-то возможность прорубить сквозной путь то, клянусь, я бы это сделал. Но все должно выглядеть как обычно.

Я с грохотом закрываю за собой двери храма Бетхара, пытаюсь их запереть, но пальцы никак не хотят попадать по нужным кнопкам замка. Наконец, мне это удается, я вытаскиваю из кармана бархатный чехол, неуклюже вынимаю из него записку, чехол падает на пол. Я подношу письмо к лицу, потому что буквы расплываются от волнения. И тут я слышу тихий свист. Внутри все леденеет. Я поднимаю глаза и вижу, что на алтаре Бетхара сидит не кто иной, как Мастер Сентек собственной персоной. На нем щеголеватый коричневый костюм – последний писк моды Ландера, темные волосы уложены волосок к волоску, и только круги под глазами свидетельствуют о его ночных подвигах.

– Ты как сюда попал? – я прячу записку обратно в карман, все еще надеясь, что Сентек каким-то чудом ее не заметил.

– И тебе привет, Морн. Да вот, вечер свободный выдался, дай думаю, зайду к старому другу, посмотрю, как он там после вчерашнего: не мучает ли его похмелье, не расстроился ли он, что я увел у него даму.

– Да перестань ты… – мямлю я. – Ничего я не расстроился. И не так много я вчера выпил. Я ушел почти сразу же, как ты отправился рисовать.

– Охотно верю, – кивает Сентек.

Записку он видел, но есть что-то еще, иначе Сентек учинил бы мне допрос. Он любопытен как кот, хотя всеми силами это скрывает.

– Ты совсем офигел?! – спохватываюсь я. – Слезь с алтаря!

Сентек спрыгивает, и эхо отдается от стен. Он идет ко мне, я вжимаюсь в дверь. Не то, чтобы вид у него устрашающий, или я его боюсь, но… Сентек вытягивает руку.

– Отдай, – говорит он.

– Что? – я еще сильнее прижимаюсь к двери.

– Не придуривайся.

Я решаю, что лучшая защита – это нападение, и заставляю себя сделать шаг ему навстречу.

– Ты чего тут устроил? Не проспался что ли?

– Морн, я знаю, что в этой записке.

Откуда? Даже я еще этого не знаю. Сентек не убирает руку и с места не двигается. Ну вот и все, понимаю я. Все. Я вынимаю записку и читаю ее, потом сминаю и сжимаю в кулаке. Да, теперь точно все. Наверное, у меня взгляд, как у побитой собаки, потому что Сентек вдруг отходит от меня и садится на пол у стены. Он закидывает голову назад и смотрит в потолок. Поколебавшись, я сажусь рядом, но все-таки не так близко, чтобы он мог до меня дотянуться. Мы молчим. Я надеюсь, что его увлечет разглядывание фрески на потолке, но Сентек закрывает глаза.

– Ты поедешь? – спрашивает он.

Я киваю.

– Я не могу не поехать.

– Ты идиот, Морн? – Сентек опускает голову и смотрит на меня.

Я отвожу взгляд. Да, идиот. А что бы ты сделал на моем месте? Хотя ты на моем месте никогда не будешь, ты для этого слишком эгоистичен.

– Я поеду, – повторяю я. – Я все понимаю, но я не могу поступить по-другому, Сентек.

– Отмени все.

– Не могу, – я бросаю взгляд на планшет, который так и остался стоять на алтаре. – Поздно. Она уже меня ждет.

Сентек некоторое время молчит.

– Не приходи.

– Да как? – не выдерживаю я. – Я по-твоему скотина какая-то?

– Она подождет, поймет, что ты не придешь, и вернется обратно. Если ей повезет, то никто ничего не заметит.

Как у тебя все просто, а?

– И что она обо мне подумает? Что я жалкий трус? Ты вообще знаешь, что я сам все это придумал? Это я ее уговорил! А если я не приду, то я буду предателем! Я ее люблю, Сентек, а она любит меня. Это наш единственный шанс!

– У вас нет никаких шансов, и никогда их не было. Ты погубишь и себя, и ее. Вас поймают, и даже Боги не могут предсказать, что с вами сделают.

– Значит, умрем вместе.

– Да не надейся даже! – выплевывает Сентек. – Смерть тебе манной небесной покажется!

И вдруг меня осеняет. Я понимаю, почему он все это городит, почему сидит тут и изображает из себя седовласого мудреца. Кто бы меня учил! Сентек? Этот щеголь и пьяница, которому наплевать на всех, кроме себя и своей мазни?

– Ты просто завидуешь нашей любви, – огрызаюсь я. – Тебе это чувство вообще неведомо.

Но цели мой удар не достигает.

– Ведешь себя как баба, – Сентек пожимает плечами.

– Да пошел ты… – я встаю. – Будешь меня удерживать?

– И не подумаю.

К черту тебя, Сентек, и к черту твои предостережения. Я лучше тебя знаю, на какой риск мы идем. Другого выхода нет. Я снова смотрю на часы. Пора. Мне нужно убираться из Анима.

– Выключи свет и запри дверь, – бросаю я через плечо.

Сентек не отвечает. Мне, честно говоря, все равно, сделает он это или нет. Я не оборачиваюсь, потому что в глубине души боюсь его взгляда. Я не хочу, чтобы ему удалось посеять во мне хотя бы тень сомнения.