Странник Тим, или Детективное агентство «Агата». Книга 1

Тим обходил комнату, методично отмывая стены, потолок, мебель. На это ушло несколько часов. Он устал, но это была приятная усталость. Потому что радость от того, что ему удалось сделать с Домом, с лихвой компенсировала все затраченные силы. В последний раз пройдясь по комнате, Тимур удостоверился в том, что убрал всё самым тщательным образом, на мебели не осталось ни пылинки. Он аккуратно разложил бельё в шкафу, отдраил раковину и насухо вытер вымытую посуду. Зеркало и оконные стёкла сверкали чистотой.

– Там есть третий этаж. Дверь заперта, я не смог открыть, – доложил Тимур дремавшему на тахте Кренделю, поднявшись с ведром воды наверх.

– Эта комната всегда закрыта. Даже я не припомню, чтобы она за четыреста лет хоть раз открывалась, – ответил Крендель, с интересом наблюдая, как Тимур с тряпкой на коленях ползает под столом.

– Здесь странная мебель, она словно выросла из пола. – Тим старательно вытирал вросшую в пол витую ножку стола.

– Эта мебель растёт вместе с Домом, – улыбнулся Крендель. – Её не так много, но самым необходимым Каштан своих хозяев обеспечивает, как и водой, и энергией для кухонной плиты.

– И освещением, – закончил Тимур, направляясь к стеллажам. – Надо бы ещё облицовку снаружи подправить, – задумчиво произнёс он, протирая корешки папок.

– Зачем? Дом сам себя вылечит. Хозяин вернулся, и он поправится.

– Ты опять говоришь о нём как о мыслящем существе.

– А он и есть мыслящий. Никто не помнит, как в Амальгаму попали семена Серебристого каштана. Возможно, их привёз какой-нибудь странник из неизвестной параллели. Они были здесь ещё до основания города. Протри-ка вот здесь, над тахтой. – Крендель показал лапой. – Видишь?

Под пылью на стене показались тёмно-синие контуры карты. Она не была нарисована или вырезана, а проступала изнутри, сквозь слой прозрачной древесины, как будто тоже выросла вместе с Домом. Крендель ткнул пальцем в середину:

– Видишь круг? Это Центральная площадь. От неё лучами отходят центральные улицы. Остальное, – Крендель провёл лапой по карте, – улицы, переулки, частная собственность жителей Амальгамы. Это Парламентский проспект, на нём находится здание парламента, адвокатские и нотариальные конторы, гражданский суд и полицейский участок. Всё, что связано с административными делами, расположено там.

– А здесь? – Тимур указал на другую широкую улицу.

– Проспект Великих начинаний. Здесь школа, детский сад, Амальгамская академия наук, Центральная библиотека, музей «Конфискат», Университет дружбы народов и Полицейская академия. В ней учатся жители многих параллелей, – гордо заявил Крендель. – А лучшие межпараллельные полицейские, как правило, странники, как и ты. Здесь проходит проспект Хрустальных врат, он ведёт к Астральной башне.

– А это?

– Наша улица. Одним концом она выходит на Центральную площадь, а другим упирается в озеро Забвения. Из него вытекает Река, текущая вспять, и кольцом окружает город. – Крендель нежно провёл лапой по рисунку. – Аллея Серебристых каштанов… Красиво звучит, правда? Между прочим, упоминаний о её закладке нет ни в одном из старых фолиантов. И площадь, и проспекты – всё постепенно пристраивалось к ней. Каштаны словно существовали здесь всегда и всегда принадлежали только странникам. Они крепко связаны со своим хозяином, и пока жив хотя бы один член семьи, живёт и каштан. Если странник не возвращается, дом умирает, – тихо произнёс Крендель. – Когда Агаты не стало, а ты ещё не достиг возраста странника, Каштан простоял три года в полном одиночестве и сразу обветшал. Но теперь он поправится.

– А те дома, то есть каштаны, что засохли, их хозяева умерли? – Тимур так же, как и Крендель, провёл пальцем по аллее Серебристых каштанов.

– Этого никто не знает. Странники просто не вернулись домой. Хотя за последние десять лет, мне кажется, количество погибших каштанов сильно увеличилось. – Крендель помолчал немного и добавил: – Это так печально, дорогой мой друг. Не представляю Амальгаму без странников.

– А на каком языке здесь разговаривают?

– На эсперанто.

– Эсперанто?

– Универсальный язык, на нём говорят все амальгамцы и гости города.

– Мне тоже придётся его выучить? – вздохнул Тимур.

– Тебе повезло, – Крендель, смеясь, ткнул его в бок, – все странники начинают автоматически говорить на любом языке, куда бы они ни попали. У них, как бы так объяснить, – Крендель задумчиво почесал за ухом, – врождённый лингвистический дар. Ты и сейчас говоришь на эсперанто и даже не замечаешь этого.

Тимур удивлённо уставился на Кренделя.

– И не только говоришь, ты и думаешь на эсперанто. Говорю же, тебе выпала честь быть удивительным человеком – странником. Ладно, что-то я утомился от лекций. Вздремну немного, а ты сходи погуляй, осмотрись.

Тимур аккуратно прикрыл дверь и присел на ступеньку. Он закинул руки за голову, сцепив пальцы на затылке, и смотрел на небо, на облака, медленно плывущие мимо, на жёлтый диск солнца.