Странник Тим. Миражи Амальгамы. Книга 2

Мысль, что она могла обидеть кого-то необоснованными обвинениями, была ей невыносима. Чувство стыда всё нарастало, Офелия Гамлетовна побледнела, тяжело задышала и опустилась в стоящее рядом кресло.

– Котэ, ты вправе на меня сердиться. Моё поведение не имеет никаких оправданий! – в отчаянии воскликнула она.

Костя, насупившись, молчал и не смотрел на бабушку, но плечи распрямил и поднял голову.

– Денег нет, они исчезли, – тихо, но твёрдо сказала Катя. – У нас никогда ничего не пропадало.

– Извините, я не знаю вашего отчества, – Тимур спокойно посмотрел на неё.

– Леонтьевна.

– Екатерина Леонтьевна, это вы взяли деньги, – он улыбался, но глаза оставались серьёзными.

– Что? – сорвалась на крик Катя. – Как вы смеете обвинять меня?! – Её лицо стало серым и злым.

– Катюша?! – испуганно воскликнула Офелия Гамлетовна.

– Пришли неизвестно откуда, ничего не знаете и такое заявляете, – яростно начала защищаться Екатерина Леонтьевна, но вдруг сникла и горько добавила: – Для меня Офелия Гамлетовна – самый родной человек, а вы… вы… – заплакала она.

– Моя дорогая, все знают, я без тебя пропаду, – бросилась утешать её Офелия Гамлетовна. – Зачем Кате это, зачем?! Да она столько лет за мной ухаживает! В прошлом году я неделю с простудой пролежала, Катюша ни на минуту от меня не отходила и спала рядом на кушетке!

Теперь они, обнявшись, плакали вдвоём. Лиза растерянно переводила взгляд с Тимура на рыдающих женщин.

– Простите, но это так, – твёрдо произнёс он. – Екатерина Леонтьевна, вы сегодня выходили из дома?

– Нет, – Катя испуганно выглянула из-за плеча Офелии Гамлетовны.

– А кто-нибудь посторонний в доме был?

– Нет.

– У вас идеальная чистота, нигде не пылинки. Уверен, даже на шкафу.

– Да, я вчера вытирала, – пробормотала Екатерина Леонтьевна, стараясь не смотреть на Тимура.

– На вашей блузке пыльное пятно. Оно вас раздражает, и вы постоянно пытаетесь его спрятать. Не успели переодеться, всё так быстро завертелось, правда?

Екатерина Леонтьевна сделала шаг назад, на её лице застыло растерянно-виноватое выражение. Офелия Гамлетовна испуганно приложила руку к губам.

– Вам нужно было действовать быстро, – решительно продолжал Тимур, – спрятать деньги в гостиной или в других комнатах вы не могли. Офелия Гамлетовна перевернула бы весь дом, стараясь их найти. От этого зависело честное имя её внука… Здесь есть кладовая?

– Да, – ответил Костя, махнув рукой в сторону прихожей. – Я покажу.

Узкое помещение, приспособленное под кладовую, находилось в коридоре. На полках с двух сторон – аккуратно сложенные коробки.

– Здесь всякое старьё, – Офелия Гамлетовна стояла за спиной Тимура и смущённо оправдывалась. – Но мне жаль его выбросить, оно напоминает о моей молодости.

– Пройдите, пожалуйста, в кладовку. Немного дальше. Не оборачивайтесь, протяните руку. Да, на верхнюю полку. Что там?

– Свёрток, – Офелия Гамлетовна обернулась. Лицо застыло, глаза наполнились слезами. – Как вы догадались? – Она достала тонкую пачку денег, завёрнутую в целлофан.

– Единственным пыльным местом в вашем доме может быть только подсобное помещение. Везде же идеальная чистота! А пятно есть, и Екатерина Леонтьевна не выходила из дома. Значит, кладовка. Я её заметил сразу, как только мы вошли. Дальше всё просто, – Тимур развернул коляску, чтобы видеть всех присутствующих. – Если предположить, что Костя не виноват, остаются двое. Допустить, что виновна Офелия Гамлетовна, практически невозможно. Зачем разыгрывать спектакль и красть деньги у самой себя? Чтобы обвинить внука? Глупо. Дальше понятнее: когда торопишься и не можешь покинуть квартиру, некогда искать укромное место, остаётся только кладовая. Действовать пришлось быстро. Екатерина Леонтьевна правша, значит, деньги должны были быть с правой стороны. Если бы она положила их на среднюю полку, то, скорее всего, рукав бы не испачкался. Получается, верхняя, – сделал вывод Тимур.

– Ого! – Лиза радостно захлопала в ладоши. – Тим, ты настоящий детектив!

Тимур улыбнулся своим мыслям: если бы Лисёнок знала, насколько она близка к истине.

– А вы мне не верили! Я же говорил, что не брал! – радостно закричал Костя.

– Катюша, – Офелия Гамлетовна с несчастным лицом протягивала деньги. – Ты могла у меня попросить, я бы и так дала. Зачем? Зачем?

Екатерина Леонтьевна с побелевшим лицом отступила к стене. Глаза потускнели, она уставилась в пол, нервно перебирая пальцами край блузки.

– Я слышала, слышала, как утром вы сказали Косте, что, возможно, уедете к его родителям, чтобы быть рядом с ним. А я? – выпалила она, губы искривились, по щекам покатились слёзы, оставляя мокрые следы на воротнике. – Что будет со мной?! – закричала она. – У меня, кроме вас, никого нет!

Офелия Гамлетовна смотрела на неё удивлённо и в то же время испуганно.

– Катюша…

Екатерина Леонтьевна медленно сползала по стене. Она не рыдала, а только судорожно всхлипывала.

– Тётя Катя, тётя Катя, – закричал Костя и подскочил к женщине. – Бабушка, бабушка, давай свои капли, скорей, – по-взрослому скомандовал он.

Офелия Гамлетовна, отшвырнув деньги, бросилась в комнату.

– Сейчас! Сейчас!