Девчачий, немного глуховатый, голос ответил:
– Разумнее было бы спросить – «
Странник, медленно скинув капюшон свободной рукой, обернулся:
– А я признаюсь, ожидал увидеть нечто более устрашающее, чем маленькая девочка, ну, хотя бы дракона. Или стражи настолько измельчали, что не могут хранить границы этого мира, не говоря уже о непотребном и запрещенном? – выставив посох чуть вперед, он скрестил руки на его навершие, выжидательно смотря на девочку.
Девчушка подбоченись, внимательно изучила выставленное на показ. Пристально взглянув ему в глаза, провела рукой по волосам, и в тоже мгновение приняла свой облик.
«…
– «И я тебя. Хотя должна была, так тихо входить умеешь только ты » – Одауд улыбнулась, и кивнула на поклон:
– «Зачем ты здесь? Пришел читать наставления или направить на путь истинный?»
Странник ответно улыбнулся, всмотрелся в глаза Богини, молвил покаянно:
– «Кто я, чтобы наставлять Бога? Прах у Ваших ног – да и только. Нет, я здесь по зову службы» – он развел руки, отвесив низкий поклон.
Одауд засмеялась:
– «Сколько времени прошло, а ты все тот же – смеренный и почтительный, но при этом опаснее
Как сказать то, что и так очевидно?! При этом, не нарушая положения вещей и не быть неучтивым к божественной персоне? Странник вздохнул, понимая всю тяжесть своего положения, что объяснений не избежать, решил не лукавить:
– «В неурочный час была пролита кровь невинных, их души просят упокоения. Прости за плохие вести, но зло должно быть наказано» – отступив назад, он смотрел на Богиню со смиренным видом, ожидая дальнейшего разворота событий. Странник готов был увидеть или услышать все что угодно, но только не печаль…… и тихий вздох.
Одауд отвернулась, смотря куда-то вдаль помолчав, сказала:
– «Не чувствую….. Ничего не чувствую» – она обернулась и подошла: – «Скажи, что мне делать? Я одна, тысячи лет одна, и нет этому конца, лишь забвение как сон придет, но когда? Боги бессмертны и это их бремя, которое влачить вечно за то, что сделал или нет. У меня больше нет сил, помоги найти покой …. Или. … Прости» – она смотрела куда-то поверх его головы, глаза ее горели огнем тысячи солнц, готовые испепелить все вокруг, но … Запал прошел, и перед ним была прежняя Одауд.
Поднявшийся ветерок раздувал ее рыжие волосы, теребя локоны, а голубое платье натянул как боевой стяг, очертя точеную фигуру Богини, обромя каждый изгиб до неприличия, заставляя узревшего задыхаться от восхищения.
Странник с трудом подавил охватившее его волнение от тирады Богини, увиденного, нахлынувших воспоминаний…