Странники

Отдыхать получалось плохо. Марстен быстро сообразил, что его новый облик вкупе с не по-детски извращенным умом дает ему массу преимуществ. Эти преимущества он использовал для того, чтобы подглядывать за дамами и устраивать пакости придворным.

К вечеру это мелкое, ужасно вредное, но невероятно обаятельное существо устало хулиганить и приперлось ко мне. Я лежала на кровати и трескала сладости, стремясь наесться впрок.

— Юлька! — сказал Марстен, забираясь ко мне на кровать. — А я ведь теперь несовершеннолетний!

— И что? — не поняла я.

— Я теперь могу с тобой купаться, — прищурился Марстен и тут же получил подушкой в лоб. — А что такого?! Я не опасен! Хочешь, спинку потру? А один я боюсь, поскользнусь и утону!

— Иди лучше к Дарвальду, — посоветовала я, засовывая в рот горсть изюма и отодвигая блюдо со сладостями подальше от Марстена. — Он тебя с удовольствием выкупает!

Марстен не успел толком возмутиться, потому что в комнату вошел Дарвальд собственной персоной.

— Верно, головомойку я ему устрою с превеликим удовольствием, — сказал он, улыбаясь. — Марстен, идем?

— Да ну тебя! Извращенец… — пробурчал Марстен. — Еще не хватало… я лучше с Юлькой. Ты выяснил, где фея живет?

— Нет пока, — вздохнул Дарвальд. — Точно этого никто не знает… посоветовали расспросить стариков в городе, я зашел предупредить, что еду туда. Вернусь поздно.

— Скатертью дорога, — сказал ему в спину Марстен.

— Что ты злобный такой? — поинтересовалась я.

— А ты бы на моем месте какой была? — обиделся Марстен. — Сама представь! Юлька, а если она не захочет меня расколдовывать?! Я же рехнусь! Я ничего не могу, вот, смотри!.. — Он запустил огненный шарик в окно, не попал и подпалил занавески. — Это же курам на смех! Кого я таким боевым заклятием напугаю? Гусеницу?! Половина заклинаний вообще не получается, остальные работают хорошо если на одну сотую! Меч попробовал вызвать… Ну что ты ржешь?!

Я просто представила Марстена в его нынешнем виде рядом с Драконьим мечом. По всему выходило, что в высоту Марстен окажется значительно меньше!

— Смейся, смейся, — горько сказал Марстен. — И Валь смеется, я знаю…

— Он за тебя переживает, дурень, — сказала я, ибо знала это наверняка.

— Да как же! Злорадствует втихомолку! — не поверил Марстен и надулся, как жаба.

— Говорю — дурень ты! — постучала я его по лбу. — Он тебя любит… в самом лучшем смысле этого слова! А ты что вытворяешь? Я удивляюсь, как Валь до сих пор разрыв сердца не получил! Не ценишь ты хорошего к себе отношения.

— Ну… — пробурчал Марстен и заметно покраснел. — Знаю я, как он меня любит… Лучше пусть злорадствует!

Я неприлично захихикала, а Марстен улучил момент и утащил у меня из-под носа вкусный засахаренный апельсин, который я приберегла напоследок. В результате пришлось устроить небольшую локальную войну с применением подушек, диванных валиков и прочей комнатной артиллерии. Победила, как водится, дружба, потому что Марстен вовремя сообразил, что у принца с принцессой должен быть в разгаре медовый месяц, и не замедлил сообщить об этом важном открытии мне. После чего предложил пойти подглядывать…

Не подумайте обо мне плохо! Я не извращенка, нет!! Но сопротивляться, когда меня подбивают на какое-то хулиганство, я не умею! Только вообразите себе — взрослая, в общем-то, девица, крадется по темному коридору за восьмилетним мальчишкой, послушно ныряя по его знаку за статуи и в ниши, когда мимо проходит стража… А потом прячется за портьерой в покоях новобрачных принца и принцессы! К слову сказать, места на подоконнике было немного, так что пришлось сидеть буквально в обнимку с Марстеном, что его устраивало вполне, а меня не слишком.

Там мы проторчали примерно полчаса, я успела много раз обругать Марстена за то, что он втравил меня в эту идиотскую затею, раз пять собраться уйти, но все же остаться, а еще страшно захотеть пить (а вот не нужно было лопать столько сластей!).

Но вот, наконец, в опочивальню торжественно вошла принцесса. Толпа служанок помогла ей разоблачиться и переодеться в длинную, до пола, и не менее пышную, чем платье, ночную рубашку. Принцесса забралась в постель, натянула одеяло до самого носа и притихла. Притихли и мы, даже Марстен перестал сопеть, преисполнившись внимания. Меня очень устраивала его неподвижность, поскольку его острые коленки больше не вступали в соприкосновение с моим боком.

Распахнулись двери смежной комнаты, и в опочивальне появился принц, уже переоблаченный в точно такую же, как у жены, длинную ночную рубашку и — клянусь, я не вру! — ночной колпак. Марстен начал издавать странные звуки, и, скосив на него глаза, я поняла, что он сдерживается из последних сил.