Странники

Уже когда вернулись домой, на мой планшет пришла вечерняя сводка из диспетчерской. На сегодня уже тридцать один попаданец, и это только в самом Колд-Лэйке, две атаки тварей, к счастью, обе на едущие машины, людям удалось убежать, и обе за городской чертой, хоть и рядом. Что это значит? То, что наша работа уже «окупается», в городе тварям стало негде появляться, а вот люди проваливаются в почти безопасном для них месте. И еще был один случай одержимости, в городе, и вот он с жертвами – сразу трое убитых, не считая самого одержимого.

Вспомнилась встреча с подобным одержимым из своего опыта – дурней не придумаешь. Баня, парилка, и маньяк с пистолетом в руке. Чудом живы остались.

Да, службу надо налаживать как можно быстрей. Продолжать ставить искусственные темные места, а все остальное просвечивать, везде сверлить дырки, в дверях и стенах, все освещать и так далее. Отдельная бригада технарей у нас тоже создается. Пикап с генератором, всякий электроинструмент – и вперед. Ну и брошюра «Как не стать жертвой Тьмы» уже печатается, и постеры на всех углах развешиваются про «Тьма не дремлет».

Но это все в понедельник, а завтра – воскресенье.

– Осторожно, не дергай, а удилище поднимай вертикально… теперь чуть еще подтяни, и опять удилище вверх.

Тяжелая толстая серебристая рыба была подтянута к борту лодки, перевалена в сачок и оказалась на палубе, где я уже вытащил крючок, застрявший у нее в углу костистого рта. А затем она плюхнулась в ящик для рыбы, где уже лежало две подобных, но заметно меньше.

– Еще раз, это что за рыба? – спросила гордая Настя.

Она на рыбалку в первый раз в жизни поехала, а это первая ее рыба.

– Басс. Разновидность окуня местная, но тут они крупные.

– Сколько?

– Килограмма под три этот будет, я думаю.

– Забрасываю? – азартно спросила она, подтягивая леску.

– Как хочешь, на обед и про запас мы уже точно набрали.

Лодка стояла в давно присмотренной мною широкой бухте на противоположной стороне озера. Тут ловили, тут и готовить будем, захватим последние по-настоящему теплые дни. Ветры уже холодные, осень накатила, не бабье лето, с каждым днем все ближе. Все больше и больше желтых листьев, а ветром этим самым их уже понемногу срывать начинает, несет по улицам, собирая в кучи. Так что не думаю, что в этом году получится еще раз на пикник выбраться.

Широкая лодка с низкими бортами мягко ткнулась носом в песчаный пляж. Привязал, воткнув кол, хоть и не думаю, что унесет. Волны нет, и к тому же сидеть мы все равно в ней будем, очень уж вращающиеся кресла мягкие и удобные, и столик поднять можно. Только готовить буду на берегу.

– Пойдешь со мной за дровами или рыбу пока почистишь? – предоставил я Насте выбор без излишка опций.

– Тут посижу, – покачала она головой, сложив руки на груди и вытянув стройные ноги на борт.

Ну вот так, обломался. Подхватил из лодки «скар», закинул за спину на ремень, достал топорик. До леса тут метров пятьдесят от берега, и валежника с сухостоем в нем хватает. Выберу сейчас березоньку посуше, лишь бы изнутри не сгнила, да и заломаю, как в жалостной песенке. Я ее с детства помню чуток. В школе учили, в первом, кажется, классе.

Поднялся с берега по пологому песчаному скосу – и замер. На опушке, чуть наискосок от меня, стоял олень. Молодой, некрупный, так молодые как раз самые вкусные. Это с другой дичью маета с готовкой, а оленина – верхний деликатес. Метров сто до него, для меня вообще не выстрел. И не бежит никуда, стоит на месте.

Стрелять?

Тогда свежевать придется вместо пикника. Так праздник первой Настиной рыбы у нас, а так он накроется начисто и кругом сорвется. Нет, не надо, пусть все идет по плану.

Олень, словно услышав мои мысли, неторопливым шагом направился в лес. А вот место я запомню и даже проверю сейчас на следы. На будущее.

Вскоре костер дымил, а я чистил рыбу на берегу, бросая очистки в воду. Там найдется кому это сожрать, а на берегу разбрасывать, так медведя приманишь. Медведи здесь есть, как раз примерно отсюда и к северу их края начинаются. Досюда с юга все больше поля, а вот дальше тянутся леса.

Мудрить особо не стал, просто разделал рыбу так, чтобы костей не осталось, посолил чуток, полил лимонным соком, да и разложил на решетке над углями. Угли сразу буйно зашипели, потянуло дымком.

– Долго еще? – спросила Настя.

Она так и сидела во вращающемся кресле, подняв воротник и засунув руки в карманы куртки, разглядывая носки своих ботинок и время от времени описывая полный оборот с этим самым креслом, оттолкнувшись ногами.

– Нет, рыба быстро жарится. Достань вино из холодильника пока, можешь открыть.

– Рано, – покачала она головой. – Нагреется.

– Не успеет.

– Нет, нагреется. Вино быстро греется. Сам потом откроешь, чтобы прямо к рыбе.

– Вино должно дышать.

– Это красное должно, а у нас белое.

– Белое тоже должно, – уперся я.

– Нет, я точно знаю. – Она оттолкнулась ногами снова, и кресло снова совершило полный оборот. – Я занята сейчас. Не могу.

– Чем? – решил я все же прояснить ситуацию.

– Не важно. – Настя отмахнулась от глупого вопроса. – Просто занята, и все. Не отвлекай. И рыба сейчас подгорит.