Странники

— Ну, раз там… А мы пожаров не боимся, правда, Лидочка? Мы пойдем и посмотрим… И вообще, в юности я служил в пожарной команде, я все знаю. — Тут он на спинку стула откинулся, глаза блаженно прикрыл. — Какие першероны, серые в яблоках! А каски, каски, начищены, как зеркала… И брандмайор впереди… — Сладко ему было вспоминать то, чего, на взгляд Игоря, никогда в его жизни не существовало.

Софья Демидовна робко вставила:

— Может, и вправду опасно, а, Лида?

Старик Леднев очнулся от сладких воспоминаний и яростно воспротивился:

— Абсолютно не страшно, любезная Софья Демидовна. Я Лидочку ни на шаг от себя не отпущу, следить стану паче цербера. На меня, драгоценная Софья Демидовна, можно положиться безо всякой опаски.

— Да-а? — с сомнением протянула хозяйка, но спорить не стала.

А старик Леднев, довольный победой, так славно и просто одержанной, рвался в бой.

— Если идти, господа, то немедля. В путь, в путь, трубы зовут.

В городе было неспокойно. По дороге выяснили, что ночью какие-то злоумышленники взорвали казармы, расположенные на другом конце города, в районе Святой слободы. Пожарных частей не осталось, серых в яблоках першеронов — или на ком они тут ездили? — давным-давно мобилизовали не то белые, не то красные, как, впрочем, и топорников. Брандмайоры сами воевать тронулись — за единую и неделимую, а также святую Русь, опоганенную теми красными, к кому ихние, брандмайоровские, топорники подались. Стало быть, топорниками и опоганенную. Кому уж в таких сложных условиях пожары тушить? Некому. Вот казармы и погорели. Не вчистую, но сильно.

Старик Леднев разговорился с толстой, мордастой, краснощекой теткой, по виду торговкой, но с пустой корзиной. Распродала, что ли, все? Нашла время для торговли… Леднев вцепился в нее, как клещ, стал выяснять подробности городской жизни, торговли и наличия товаров на базаре, а Игорь решил: была не была! Потянул Лиду за рукав.

— Есть дело. Но — секрет!

Лида мгновенно расцвела, в буквальном смысле слова — щеки покраснели, глазки загорелись.

— Какой секрет, Игорь?

— Хранить умеете?

Она мелко и быстро перекрестилась.

— Христом богом клянусь.

Игорь посмотрел по сторонам — не слушает ли кто? — но сделал это больше для Лиды, чем для себя.

— Вы знаете, где Кадашевская улица? — шепотом спросил он.

— Знаю, — тоже шепотом ответила Лида. — Вон та Свитская, а там направо — Кадашевская. А зачем вам?

— Надо. Идем.

— А Павел Николаевич?

— Ему ни слова.

Лиде это не понравилось. Секрет секретом, но она же воспитана в уважении к старшим! Другое дело, что она не знала, как старшие иногда могут мешать…

— Может, мы его все-таки предупредим?

— Тогда он увяжется за нами, а там опасно.

Это сразило Лиду, и, уже не противясь, она пошла за Игорем, поминутно, впрочем, оглядываясь. Вопреки опасениям, никто на них не обращал внимания — ни раньше, когда они втроем шли, ни теперь, когда отделились от профессора. Игорь с Лидой на вид — юные влюбленные, местные Ромео и Джульетта, дети приличных родителей. А Леднев… Пащенко таких называл коротко: «чайники». Кто, скажите, заподозрит в «чайнике» поджигателя и бомбиста? Только параноик, страдающий манией преследования. Чайник — сосуд привычный и безопасный…

Без приключений дошли до Кадашевской. Там пришлось спросить, где дом Игнатьева. Им объяснили. Дом оказался солидным по размерам; трехэтажный, каменный, с двумя подъездами. Типичный доходный дом. Игорь сказал:

— Стойте здесь и смотрите в оба.

— На что смотреть, Игорь? — Уже задавая вопрос, Лида смотрела в оба именно на Игоря. Она опять была влюблена в него, ибо поэт, да еще и окруженный ореолом тайны, весь погрязший в правилах конспирации, — это особый человек. Не любить его невозможно.

В данный момент Лидина влюбленность играла Игорю на руку.

— Если заметите кого-нибудь подозрительного, делайте вид, что просто гуляете. Или ждете подругу.

— А как я узнаю, что это подозрительный?

— Узнаете. Подозрительного сразу видно. — Игорь не стал вдаваться в объяснения, да и что он мог объяснить? Ровным счетом ничего! Он сам не ведал, как узнать подозрительного…

— А вы? — Лида не отставала.

— Я — в дом. Ждите.

— Берегите себя!

Последняя фраза — из какого-то романа. Возможно, ее произносила некая прекрасная дама своему возлюбленному, который отправлялся в очередной крестовый поход. Или еще куда-нибудь, где уж — жасно опасно.

— Поберегу, — пообещал Игорь и вошел в подъезд.