Странники Гора

Впрочем, кавалерии кочевников удавалось поддерживать эффективную блокаду города. Четырежды массивная кавалерия на тарларионах делала вылазки за пределы города, но всякий раз тачаки расступались перед ними, пока отряд не оказывался в гуще каийл, после чего наездники тарларионов попадали под густую стрельбу из луков. Несколько раз воины на тарларионах пытались защитить выходящие из города торговые караваны или прикрыть караваны, идущие к Тарии, но всякий раз быстрые всадники тачаков заставляли караваны повернуть назад или же уничтожали их человек за человеком, животное за животным, рассыпая мертвые тела по степи. Конечно, наемные тарнсмены Тарии сеяли смерть среди тачаков, поскольку могли без особого ущерба для себя стрелять со спин тарнов. Но даже это столь ужасное орудие Тарии не способно было отогнать разъяренных тачаков от стен города Тачаки и другие кочевники встречали тарнсменов, рассредоточиваясь по степи, а это – непростые мишени. Трудно снять всадника со спины каийлы, когда он видит опасную птицу в небе и находится в беспрерывном движении. Если же тарнсмен приближался слишком близко, он и крылатая тварь тут же оказывались великолепной мишенью для тачаков, стрелявших очень метко. Лучники-тарнсмены были более эффективны против кавалерии тарларионов. К тому же многие из наемных тарнсменов оказались вовлеченными в снабжение города продуктами, что воспринималось ими с явным неудовольствием они вынуждены были доставлять пищу и дерево для стрел, носить грузы даже из восточных долин Картиуса. Но наемники, смелые и высокомерные воины, затребовали у тарианцев довольно высокую цену за свои услуги, и поэтому ущемленное самолюбие, вызванное тем, что их использовали как извозчиков, отчасти компенсировалось весом золотых монет. С водой у Тарии проблем, похоже, не было – запасы её хранились в глубоких, порой достигающих нескольких сотен футов глубины керамических колодцах, к тому же у осажденных имелись резервуары, заполняемые весной талой водой, а летом – дождевой. Камчак с ненавистью рассматривал белые стены Тарии. Он не мог помешать снабжению города с воздуха. Отсутствие осадных орудий, специально обученных воинов делало штурм города невозможным. На севере, где в частых сражениях враждующих городов осада была делом привычным, подобных проблем просто не могло бы возникнуть, но кочевник Камчак был поставлен в тупик и ему ничего не оставалось делать, как со злостью смотреть на возвышавшиеся перед ним неприступные стены великого города.

– Странно, – заметил я, – почему тарнсмены не нападают на фургоны, поджигая их, не стреляют с неба по боскам? На их месте я бы быстро развернул тебя от стен Тарии, заставив бежать защищать босков. Это казалось мне наипростейшим, элементарнейшим решением: на всем протяжении равнин не было ни одного места, где можно было бы укрыть повозки и босков – тарнсмены запросто разыскали их в любом месте прерий в радиусе нескольких сотен пасангов.

– Они же наемники, – проворчал Камчак.

– Я что-то не уловил твоей мысли.

– Мы платим им, чтобы они не жгли фургоны и не трогали босков.

– Они что, берут плату с обеих сторон?!

– Конечно, – зло фыркнул Камчак.

Такой цинизм тарнсменов вконец разозлил меня, хотя, конечно, я был рад тому, что фургоны и боски все-таки останутся в целости и сохранности. Все же подобная «гибкость принципов» (а я сам был раньше тарнсменом), я знал, несвойственна гордым и сильным всадникам на могучих птицах!

– Но я думаю, в конце концов Сафрар из Тарии перебьет нашу цену и они начнут охоту на босков и фургоны. – Камчак скрипнул зубами. – Сафрар не перебил цены только потому, что мы ещё не прижали его как следует, мы не прищемили ему хвост!

Я кивнул.

– Пора сматывать удочки, – вздохнул Камчак, поворачиваясь к адъютанту, – труби сбор, возвращаемся к фургонам, нужно отвести босков от Тарии.

– Мы отступаем? – удивился я.

Глаза Камчака на миг блеснули, он ухмыльнулся.

– А ты что думал?

Я пожал плечами.

Я решил, что должен проникнуть в Тарию, ибо там, в Тарии сейчас находилась золотая сфера; необходимо выкрасть её и возвратить в Сардар. Разве не для этого явился я к народам фургонов? Я и так проклинал себя за то, что упустил время – даже во Время Знамений, оказавшись в фургоне Катайтачака, я не воспользовался случаем, чтобы выкрасть золотое яйцо, и вот наказание! Теперь эта сфера лежит не в повозке кочевника на широком поле – она перекочевала в покои Сафрара, под каменную защиту, за высокие, неприступные белые стены Тарии.

Я не стал рассказывать Камчаку о своих намерениях, решив сохранить их в тайне, поскольку имел все основания предполагать, что он, и совершенно справедливо, будет против такой дурацкой затеи и даже, возможно, постарается воспрепятствовать моему отъезду из лагеря.

Я не знал города и понятия не имел, как в него пробраться. Честно говоря, я вообще не знал, как подступиться к столь сложному и опасному предприятию.