Странники и Островитяне

Рад сообщить, что наша работа продвигается методично и неуклонно, не встречая на пути серьезных помех. Гарольд нанял группу конторских служащих, чтобы они помогали ему в сортировке и занесении предметов в каталог. Сэм нашел рабочих для восстановления фундамента здания. В коридорах вскрыли полы, чтобы проверить электропроводку. Мы составили план, как подготовить полки, шкафы и галереи для размещения множества картин, скульптур и прочих произведений искусства, а группа садовников занялась ландшафтной архитектурой сада.

С определенным удовольствием отмечаю, что под моим руководством рабочие превратились в высокоэффективную команду. Недели проходят, и я начинаю все лучше и лучше понимать сильные и слабые стороны своих сослуживцев. Гарольд обладает поразительно четким представлением, как все должно быть расставлено, хотя время от времени проявляет упрямство. В качестве примера могу привести следующий случай: он настоял, чтобы все биографические работы были отнесены к художественной литературе! Сэм оказался трудолюбивым и славным парнем, хотя временами бывает немного небрежным. Пару раз его подчиненные роняли и разбивали фарфоровую посуду, а однажды кончик сигареты Сэма чуть не сжег пачку рукописей. Но, учитывая общую степень прогресса в наших делах, на эти небольшие ошибки можно легко смотреть сквозь пальцы.

Что касается меня, я установил командный пункт и канцелярию в стратегически выгодном месте, на втором этаже дома, откуда могу наблюдать все приготовления, выполнять расчеты и вести руководство. Аккуратные колонки цифр, составленные Гарольдом, убеждают меня, что все под контролем, и я уверен, что нам хватит времени для того, чтобы вернуть зданию прежний облик к возвращению владельца.

Остается отметить только одно. К счастью, следов ног или рук больше не встречалось, но коридоры теперь довольно часто подметают, так что тут удивляться нечему. Однако приходится признать, что время от времени я снова испытываю тревожное ощущение, как будто за мной наблюдают. Однако продолжаю напоминать себе, что причин для страха нет, поскольку здесь постоянно работает множество людей в каждой части дома. В эти дни я редко остаюсь один.

Цирк ночью

Миссис Браун видела, что Рыжика расстроил поход в цирк, и, когда она предложила лечь спать раньше обычного, он не стал спорить. Уже много лет она не приносила ему перед сном горячее молоко и печенье, но сегодня этот надолго забытый ритуал вдруг решил напомнить о себе. Мальчик быстро выпил молоко и почти сразу же уснул.

Рыжик спал плохо, временами проваливаясь в сон, вертясь туда-сюда на своей узкой кровати. Его сны начинались как обычно — переправой через реку, волны бились о борт лодки, бесстрастный старик паромщик невозмутимо греб. Затем, задрожав и накренившись, лодка застряла между скал.

— Плохи дела, — в конце концов произнес тот, кто сидел на веслах. — Дальше мы плыть не можем. Теперь я тебе не пригожусь.

После этих слов он нырнул в черную воду. На несколько мгновений Рыжик оказался в полной темноте. Затем один за другим к нему приблизились образы из цирка: рычащие животные в шрамах, насмешливые лица клоунов в ярком гриме, акробаты с презрительными усмешками на губах. Жонглер вы хватил нож с длинным лезвием, стремительно метнул его со смертоносной точностью в самое сердце. Рыжик проснулся, крича от ужаса, и почувствовал две тяжелые лапы на своей груди. Обеспокоенная морда Малыша громко сопела в нескольких дюймах от его лица.

— Это просто сон, Малыш, просто плохой сон. Иди спать.

Мать, должно быть, спит в большой спальне, подумал Рыжик, иначе она точно прибежала бы на его крик. Долгое время он лежал без сна, ворочаясь с боку на бок, стараясь устроиться. До него чуть слышно доносились музыка из цирка и аплодисменты следом. Должно быть, вечернее представление только что закончилось. Как только образы артистов пронеслись у Рыжика перед глазами, его начали обуревать противоречивые чувства. На мгновение мальчика снова охватил ужас и страх перед цирком, и ему сразу захотелось спрятаться куда-нибудь далеко-далеко. Но одновременно он почувствовал, как его тянет к большому шатру, словно околдованного тайной. Цирк манил, и Рыжик вдруг ощутил, как что-то зашевелилось у него внутри. Что-то крепко сплелось, закрылось и сложилось, что-то сжалось за темными, защитными стенами страха. Мальчику почудилось, как его окликает чей-то голос, и это был голос той части Рыжика, что отчаянно стремилась наружу.

Ужас и волшебство, переплетясь, проникли в душу мальчика, пока он лежал не шелохнувшись. Они постепенно растворились друг в друге, и мало-помалу волны ужаса начали медленно отступать. Пока волны волшебства вздымались внутри его, перед Рыжиком мелькнула картина, как он молча выскользнул из постели, быстро оделся в темноте, осторожно спустился по лестнице на цыпочках, украдкой отодвинул засовы на кухонной двери. Пока он обходил двор, безотчетно стараясь держаться в тени, чуть слышный шорох сзади сообщил ему, что Малыш решил присоединиться к хозяину в этой ночной вылазке.