Странники зазеркалья

Четвёртое января. Исчезнувшие десять лет

Александр очнулся в кромешной тьме. Всё тело затекло.

Ужасно болит голова. Хочется пить, но с этим можно потерпеть, а вот в туалет хочется невыносимо. Он попытался приподняться, но в тело больно впились верёвки. «В плену!» – понял он и застонал. Вокруг тишина. Превозмогая боль, он повернулся на бок и начал извиваться, пытаясь ползти. Наконец лицом задел что-то похожее на ветку и почувствовал запах хвои. «Ёль? В помещении? Новый год! Значит, должны быть украшения. Если разбить какую-нибудь игрушку, то осколком можно перерезать верёвки». Он приподнялся, насколько мог, и начал шарить лицом в колючих ветвях.

– Очухался? – услышал он женский голос.

– Кто здесь?

– Совесть твоя!

Скрипнули пружины дивана, мимо кто-то прошёл, и стало светло. В зеркальном шарике отразилась нависшая над ним фигура с автоматом. Женщина наклонилась и перевернула его на спину. Яркий свет люстры резанул по глазам. Он зажмурился.

– Мммм… развяжи, – прохрипел он.

– Это ещё зачем?

– Ссать хочу.

– Да… это проблема.

– Почему?

– Потому что я не знаю, чего от тебя ожидать.

– И что мне теперь? В штаны обделаться?

– Ладно. – Женщина развязала узел на ногах и ослабила верёвку. – Но имей в виду: начнёшь буянить – убью.

Он освободился от пут, с трудом поднялся на ноги и, шатаясь, пошёл вверх по лестнице. Охранница шла сзади и подталкивала, когда он останавливался, не зная, куда дальше. Наконец она втолкнула его в дверь туалета.

Закрывшись и сделав все срочные дела, он замер, чтобы собраться с мыслями. Последнее, что помнил – его завалило в танке. Открыть люк не удалось. Выехать из-под завала тоже. Кончилось топливо, аккумулятор сел, и калорифер перестал работать. Стало очень холодно. Он до последнего пытался что-нибудь придумать, но что там можно было придумать? «Значит, откопали». – Он даже не знал, радоваться этому или нет.

«Где я? – он наконец навёл резкость и огляделся. Кафель, туалетная бумага… – Живут же гады!» Он провёл рукой по лицу. Переносица болит и распухла. Это, когда врезался в дом, ударился о триплекс. Но больше вроде не били. Щетина трёхдневная, значит, без сознания был сутки, максимум двое. Голова гудит – видимо, сотрясение мозга. Любая попытка сосредоточиться доставляет боль. Но надо как-то отсюда выбираться.

– Эй! Ты чего там делаешь?! – в дверь застучали.

– Чего? – прохрипел он в ответ.

– Уснул, что ли? Долго там сидеть собираешься?!

– Умыться можно? – Он встал с унитаза и подошёл к умывальнику.

Ополоснув лицо, глянул в зеркало и обомлел: «Когда я успел так обрасти?! – Он запустил пятерню в волосы. Ещё вчера причёска была по-армейски короткой. Синяки, ссадины… даже седина – это понятно, но откуда морщины? Он выглядел старше лет на десять. – Где я? Что со мной?! Сколько времени я был без сознания?» – Он снова опустился на унитаз и обхватил голову руками.

– Саша! С тобой всё нормально? – услышал он тревожный голос из-за двери.

«Она знает моё имя».

– Открой сейчас же! Саша!

Дальше отсиживаться в туалете смысла не было. Он вышел. Девушка глядела на него со смесью тревоги и жалости.

«А она симпатичная. Вроде не похожа на чеченку».

– Ты можешь объяснить, что вчера произошло?!

Он помотал головой и сморщился от нового приступа боли в висках.

Тут появилась ещё одна заспанная женщина в халате.

– О боже! Что у тебя с лицом? – Она посмотрела с укоризной и скрылась за дверью туалета.

– Бери тряпку и марш мыть свою комнату! – приказала симпатичная.

Он кивнул. «Сказать ей, что не знаю, где моя комната? Или пока подождать?»

– Ну чего стоишь?! Или думаешь, кто-то будет отмывать твою блевотину?

– А где тряпка?

Девушка тяжело вздохнула, вошла в ванную, вынесла оттуда ведро с водой и поставила его возле одной из дверей.

«Вот и моя комната нашлась». – Он вошёл. От царившего там запаха его затошнило.

– Проветри! – посоветовала девушка и поспешно закрыла за ним дверь.