Странники

Догадка так и просилась в рассудок, но всякий раз ускользала, стоило только сосредоточиться на ней. Что-то не пускало Уилла, как он ни пытался обратиться к Силе - она не давала ответа.

"Может быть, я не хочу знать ответ? Может быть, он настолько ужасен, что мой рассудок предпочитает избегать этой правды? Тогда понятно, почему Сила не повинуется мне - она чувствует, что я не готов принять такую правду".

***

Отвечая на желание Хозяина, всевидящее зеркало в центре Главного зала просветлело, и в круге явилась уже знакомая картина. Рушер находился там же, где нашелся в первый раз - на той странной планете с враждебной средой, в холодном мраке не видящего солнца мира, среди антрацитово-чёрных скал и похожего на битум моря.

Рушер стоял в окружении своих Синкретов, в напряжённой позе, словно спорил с ними. В следующий момент он поднял голову и безошибочно отыскал направление, с которого увидел его Валентай.

- Я знал, что ты свяжешься со мной, - сказал он так, словно ждал этого. Валентаю стало неприятно, что враг так легко просчитал его действия.

- Теперь ты знаешь, Валентай, кто мы с тобой такие, - уверенно констатировал Рушер, не обращая внимания на молчание Уилла.

Бывший Владыка стоял на чёрном песке, уперев руки в бока, освещаемый лишь блеском звёзд, среди своих четырёх монстров - выражение его лица всё то же непроницаемое, но странное волнение почудилось Валентаю в этих жёстких чертах. Плохое освещение скрывало в тени глаза Рушера, и Валентай приблизил изображение - так что лицо Калвина заняло весь круг озера. Тогда стали видны его горящие сухим блеском глаза - Рушер был в напряжении, и причина его, как догадывался Валентай, находилась рядом. Тогда, не говоря ни слова, Уилл последовательно оглядел всех четверых Сикретов - что-то происходило между ними и Владыкой.

Понять выражение "лица" Ахаллора было сложно - химера она и есть химера. Кошмарная морда Муаренса, похожего на дракона, говорила ещё меньше. В глазах Фортисса Уиллу почудилась печаль. Изумление вызвал лишь Стиассар - большой орёл с человеческой головой, покрытой глянцевитыми чёрными перьями. На его лице, демонски-прекрасном и обычно бесстрастном, мелькнуло странное выражение - как будто Синкрет не успел стереть его прежде, чем невидимый наблюдатель обратил на него внимание. Наверно, спутник Рушера не ожидал, что враг его Владыки вместо того, чтобы беседовать с ним, будет рассматривать его Синкретов. Уилл и сам не собирался этого делать, да так уж получилось.

Глаза Стиассара сверкали бешенством, а губы презрительно кривились. Взгляд его был прикован к Владыке. Что-то произошло между ними до того момента, как Валентай начал искать связи, и теперь вся пятерка пыталась скрыть настроение от тяжелого разговора. Что за разногласия?

Да, это было странно, но он не за тем обратился к своему врагу.

- Рушер, кем был ты до того, как стал Каином? - сразу в лоб спросил его Уилл.

- А ты не догадываешься? - усмехнулся тот.

- Прекрати. Не надо играть. Тебе что-то нужно от меня, и я хочу знать правду.

- Хотел бы знать, так знал бы, - холодно ответил Рушер. - Но тут нет никакой загадки. Я был до того додоном, как и ты. Такая же бессмертная душа. Я тоже участвовал в эксперименте по созданию человечества, правда, против воли Варсуйя. Это была моя диверсия. Я вообще всё время был подонком. Это моё призвание. Можно сказать, моя карма.

- Значит, мы оба были додонами, - сосредоточенно подытожил Уилл, пытаясь себе представить, каково это было сосуществовать миллионы лет рядом с таким ублюдком, как Рушер. Он так спокойно признался в том, что всегда (всегда!) был подонком. Он был додоном-подонком. Что-то новое, трудно себе представить додона-подонка. Мразь, вооружённая мощнейшим оружием - Живой Энергией. Как там сказал тот "бог", которому Авель принёс козлёнка - якобы в жертву? Тот сказал Кейну: ты проклятие наше, позор и бедствие. О чем умолчала Варсуйя? Что скрыл Пространственник? Или тайны додонов касаются лишь их одних? Ах, нет! Валентай ведь тоже был додоном!

- Да, мы оба были додонами, - почему-то презрительно ответил Калвин. - Невелика тайна. Ты дальше-то смотрел?

Нет, дальше Валентай не смотрел. Его настолько поразил тот факт, что он, как и Рушер, некогда был додоном, что большее пока ему и не требовалось. Ну да, он был додоном - пока ещё смутные воспоминания из той жизни. Где-то в глубинах Вселенной, в неведомых физических полях содержится вся его память - давно никто не заглядывал в этот уголок библиотеки. Но хозяин вернулся, и теперь эти законсервированные воспоминания снова оживут. Он вернётся к себе, как вернулся Альваар. Забвения не существует.

- Знаешь, кто такой Избранный? - спросил Рушер.

- Тот, кто видит во сне волшебный дворец, - машинально ответил Уилл, отвлекаясь от своих мыслей.

- Верно. А почему? Почему он видит во сне дворец?

Какое это имеет значение? Возможно, потому, что во все времена Избранные несли в себе ген Пространственника. Так во всяком случае сказал он сам много лет назад, на Рушаре. Нечто подобное сказала и Варсуйя.