Странники

Уилл уже достаточно рассмотрел эту планету и в прошлый раз, так что ничего особенного она в его глазах не представляла - умершая планета под таким же мёртвым солнцем. Наверно, таких полно по всем галактикам - всему приходит однажды конец.

- Этот мир мёртв не один миллиард лет, - продолжал Рушер, - Сначала умерла планета, и солнце ещё несколько миллиардов лет опаляло своим светом обезвоженный шар, покрытый липкими останками итогов жизни. Но пришёл и его черёд, и вот, это прекрасное солнце, которое гордо носило имя своего творца, выгорело дотла и превратилось в мерзкий, гадкий карлик. Оно умерло, как умирает всё материальное, а я вот жив. Это ли не доказывает превосходство духа над материей?

Уилл уже хотел прервать эти напыщенные речи, как Рушер опередил его:

- Как ты думаешь, что это такое? - спросил он, показывая руками вокруг себя - на хаотичное нагромождение съеденного коррозией металла.

- Осталось от цивилизации, - нехотя обронил Уилл.

- Нет! - засмеялся Рушер, - Это бразелары!

- Эта планета, - продолжал Калвин, - двойник Рушары. Вернее, Рушара её двойник. Но эта была создана мной, когда Вселенная была ещё молода, это одно из моих первых творений. Здесь, вот на этом пустом плато, стояли прекрасные сиреневые горы, называемые Левиавир. Бугры, которые ты видишь, это всё, что от них осталось. Вот эти сожранные временем останки - то, что осталось от Короны - кольца бразеларов, металлических деревьев, растущих до неба. Та проледеневшая насквозь равнина тухлой грязи могла быть некогда океаном Аурусом. Или Сиварусом - неважно, потому что континенты дрейфовали и много-много раз сходились, расходились, разрушали старые горы, возводили новые, так что от прежних материков и океанов осталась только память. Моя память, Уилл. Больше ничего - только память. Всё умирает, и моя Кийана умерла. Впрочем, она умерла уже давно - задолго до того как пропал Пространственник и Варсуйя начала свою убийственную для додонского племени работу для возвращения его.

- Ты создал Рушару по воспоминаниям о первой твоей планете?.. - медленно проговорил Уилл, но данные в его сознании, множество данных сложились мгновенно.

- Да, - так же медленно кивнул Калвин, - Волшебный сон, навеянный Источником, пробуждает память прошлых воплощений. Я был Творцом, Искателем, Владыкой Сил, бессмертным существом. Таким же, как и ты, Авелий, хотя, я полагаю, ты никак не вживёшься в своё прошлое, никак не ощутишь себя бессмертным. Этому есть причина, как есть причина для очень многого. Я полагаю, ты снова побывал у Варсуйя, пытался снова что-то разузнать. Кое-что тебе сказали, но далеко не всё. Додоны попытались воссоздать себя, а ничего не получилось, как не получилось с новым Источником Сновидений. Она сказала, что не хватает бессмертных душ, что часть их пропала в Изнанке Бытия, а часть додонов просто ушли в волшебный сон и теперь грезят в пузыре сновидений, утратив свои тела? Всё так и всё не так, Авелий. Варсуйя говорит лишь то, что ей доступно помнить и полагает - какая самонадеянность! - что знает и помнит всё. Это ошибка, друг мой. Это ошибка.

Ты видишь, что со мной нет моих Синкретов? Так знай, мои слуги обманули меня. Они использовали меня в своих целях. Великих целях, надо заметить. Они беспощадны и жестоки, они не знают никаких компромиссов, для них существует только цель, задача, ради которой они прибыли в нашу Вселенную. И по прибытии, в первый же миг они потеряли всю энергию, предназначенную для их дела - произошла дикая, непредвиденная никаким разумом и логикой ошибка, практически невозможное событие. Лишённые энергии, они провалились в одно из нулевых измерений - мнимое пространство нереальных событий. А их энергия, гигантский запас, накопленный вне нашей Вселенной, рассеялся в Космосе, хаотически разрушая пространственно-вакуумные хранилища информации.

Потеря коснулась всех: додонов, Живых Душ, ифритов, иных энергетических существ, сознания галактик и даже Джамуэнтх. Мы все есть то, что мы помним - с утерей данных мы становимся иными. Вот и ты, Авелий, никак не можешь обрести самого себя - а где-то там, среди бесконечности Космоса хранится твоя ментальная копия и ждёт когда ты позовёшь свою память. Но струны связи оборваны, и ты уже не тот. И я не тот, Уилл, я с таким трудом пробиваюсь в свою память, и мир в моём рассудке утратил целостность. И друзья твои, сидящие сейчас на острове посреди океана и ждущие приговора, тоже не те. Раньше они при воплощении не теряли памяти: они были богами, приходящими к обитателям новых сотворённых планет, они обретали облик нового творения и учили многие поколения новых существ разуму. Всё разрушено, Уилл, и Вселенная идёт к своему концу, хотя пока этого не заметно - пройдёт ещё миллиард лет, пока не станет видно, что галактики сошли со своих путей и разорванная ткань пространства утекает в точках прорыва в бездну Изнанки Бытия, где превращается в труху. Вот почему додоны не могут дать тебе полного и разумного объема знаний - они утратили себя.