Странница

— Тише! Я убил этого кочевника вовсе не для того, чтобы дать тебе меня прикончить. Ты же знаешь, что со мной сделает Джонс, если узнает, что я просто дотронулся до оружия. — Алтанар опустился на колени, ощупывая края раны Лиса. Затем он согнул раненую ногу в колене, поднял ее. Лис непроизвольно застонал. Сердито зашипев, Алтанар сказал: — Потерпи немного. Я должен вытащить меч. Будет больно. Я слышал, что твои друзья, Собаки, умеют не подпускать к себе боль. Знаешь, как они это делают?

— Колдовство. Люди Гор принимают боль открыто. Ты оскорбляешь меня.

От раздавшего в ответ металлического смеха Алтанара по коже Лиса побежали мурашки.

— Я знаю, что такое боль. И оскорбление. Знаю.

Шок от боли при извлечении меча пронзил мозг Лиса ярчайшей вспышкой, прояснив его сознание до небывалого, пугающего предела. Несколько раз глубоко вздохнув, раненый смог заговорить:

— Почему ты искал меня?

Алтанар заговорил, как заправский лекарь:

— Крови много, но струей не бьет. Значит, вена не повреждена. И рука, похоже, в порядке. Тебя быстро поставят на ноги.

— Ты мне не ответил.

Алтанар раскачивался на пятках. В свете догоравшего пожарища его нахмуренные брови выглядели, как шрамы. Лис не обращал внимания на звуки схваток, вслушиваясь в задумчивый голос Алтанара.

— Я полагал, что сегодня выдастся удачный случай убить тебя. Но когда увидел, как этот парень собирается тебя прикончить, ничего не мог с собой поделать. — Алтанар снял с Лиса ремень и наложил его как жгут на раненую ногу. При этом он продолжал говорить: — Я знаю, что ты начал кое-что подозревать. Мы живем в пасти тигра. Вместе. Возможно, наступит время, когда мы поможем друг другу удержать ее открытой.

Лису показалось, что он буквально ощущает запах безумия Алтанара. Он сказал:

— Похоже, ты спас мне жизнь. Я спасу твою. Я не расскажу Жрецу Луны о нашем разговоре. Но если я обнаружу тебя за спиной, то убью. Держись так, чтобы я тебя всегда видел, и мы оба сможем служить тигру, держась подальше от его зубов. Ты меня понял?

— Отлично. — Алтанар взял ножны и стал приспосабливать их, как рычаг для затягивания жгута. Засмеявшись еще раз, он стал изо всех сил поворачивать ножны.

Глава 31

При свете умирающего костра Люди Гор в спешке покидали лагерь. Пока взрослые увязывали тюки, навьючивали лошадей и занимались с ранеными, дети бродили среди павших, собирая с них свою дань. Джонса удивляла та радость, с какой они приветствовали находку особенно искусно сделанного оружия. Украшения и необычная одежда вызывали меньше эмоций. Надо будет сказать Лису, чтобы он приставил к ним человека, решил он. В том мире, который он собирался создать, с молодежью надо будет работать особыми методами. Не дело, если какой-нибудь разъяренный раненый идиот поранит кого-то из них. Больше того, никто даже не узнает, что стащили маленькие негодники.

Обнаруживая еще живого кочевника, они звали на помощь старших. Осмотр таких раненых выполнялся старшими женщинами. Джонс приказал, чтобы тех, у кого был шанс выжить, относили к центру, связывали и хорошенько присматривали за ними. Если женщины решали, что человек не сможет поправиться, такого просто приканчивали.

Те женщины, которых приставили к этому занятию, постоянно жаловались. Даже сейчас, после того как Джонс уже давно отказался менять свое решение, одна из них появилась перед ним, пока он шел через развалины.

— Почему ты так поступил? Как мы отплатим за свои беды, если даже не можем заставить этих людей мучиться?

Джонс натянуто улыбнулся.

— Мы потеряли убитыми двоих. Шестеро ранены. Пятеро из них вскоре совсем поправятся. Больше сотни наших врагов мертво. Многие из тех, кто бежал, тоже умрут. Мы захватили больше семидесяти лошадей и большую добычу. Разве это не победа?

Старуха сплюнула.

— Победа. Поражение. Мы потеряли сыновей и мужей, или отцов. Наш обычай — пленники платят за все горе. Опасно менять старые обычаи.

— В следующий раз. Я обещаю. Эти пленники имеют для меня большую ценность. Обращайтесь с ними, как я сказал.

— Ты заставил наших женщин перевязывать раненых врагов. Кочевники подумают, что мы слабы.

Джонс наклонился к ней.

— Ты считаешь меня слабым?

Она быстро отскочила назад.

— Не я. — Она сделала неопределенный жест одной рукой, махнув куда-то через плечо, другой рукой подняла изображение Луны, висевшее на груди. — Другие. Я… Мы думали…

Джонс оставил ее бессвязно бормотать. Под грубым навесом из еловых веток, прикрывавшим раненых, он обнаружил Лиса. Тот лежал на спине между двумя другими воинами, пострадавшими так тяжело, что не могли двигаться. Запах свежесрезанной ели почти перекрывал осязаемый туман, слагавшийся из запахов растений, пота и тяжелого дыхания. Джонс посмотрел на соседей Лиса, потом, обращаясь к нему, произнес:

— Ты сможешь ехать на носилках?

— А что остается делать? — Воин приподнялся на локтях и скривился от боли. — Я слышал, что ты запретил женщинам развлекаться с пленными. Говорят, ты даже заставил их лечить.