Странница (СИ)

Лена послушно закрылась в своей комнате, стянула мокрое платье, постояла перед своим небогатым выбором и остановилась на подарке Арианы: юбке и белой блузе совершенно банального покроя – один в один мужская рубашка. Не зеленое же платье надевать в самом деле.

Волосы тоже намокли и, естественно, превратились в настоящую паклю. Ну почему эти эльфы такие везучие? Больше половины и вовсе кудрявые, а у остальных волосы хоть и прямые, но густющие… Лена, правда, и сама была не лысая, зато седая. Сейчас волосы у нее были уже самой обычной эльфийской длины – до лопаток. Поначалу Лена их пыталась как-то прибирать, а потом плюнула: не быть красавицей – ну и наплевать, у нее и так шут есть, а больше никого и не надо. Та же Ариана снабдила ее парой заколок и очень симпатичным и полезным украшением: толстой цепочкой такого своеобразного плетения, что она имела эффект резинки, Лена пропускала через нее волосы – было и удобно и довольно симпатично, и волосы не выдергивало, и шуту нравилось.

– Лена, иди ужинать. – позвал шут, – а то мы умрем, пока ты красоту наводишь. Или, скорее, все съедим. Тут рулет есть…

– Я вам съем пожалуй, – проворчала Лена, выходя. – Картошку вон ешьте.

– У нас не картошка, – хмыкнул Маркус, – у нас какая-то фигня, состава которой я определить не могу. Но запах… – Он приоткрыл крышку кастрюльки. Лена торопливо придвинула стульчик и села. Мужчины радостно захохотали.

«Фигня» (слово Маркус выучил от Лены) оказалась тушеной цветной капустой, которая в обилии росла по всем эльфийским огородам, а уж чье мясо туда было добавлено, Лена не знала. Кухарка посла охотно осваивала эльфийскую кухню, а эльфы охотно делились рецептами.

Милит был явно голоден, потому распоряжавшийся за столом Карис сразу наложил ему побольше, Маркус придвинул хлеб и сказал:

– Эк ты к смирению привык, даже глаз не поднимаешь.

– Привык, – пожал плечищами Милит. А ведь похудел, и сильно. Но глаза он поднял. Синие-синие.

– Лена, тебе какое вино?

Шут оживился:

– А что, есть выбор?

Маркус отодвинул кувшин:

– Для нее есть, а ты обойдешься. У нас еще «Дневная роса» осталась.

– Тогда ей, конечно, «Росу», она ее любит, а нам уж что есть. Карис, кинь в меня сыром. А вкусная штука. Сладкая.

– Ее с фасолью хорошо, – сказал Милит. – Стручковой. У вас здесь нет?

– Почему нет, очень даже есть. Карис, может, огородик на заднем дворе заведем?

– Заведем, заведем, а тебя вместо пугала выставлять будем. Ты весь-то сыр не слопай, я тоже хочу.

– От сыра толстеют, а ты у нас и так упитанный.

– Хватит лаяться, мне сыру дайте. И Делиене оставь, хапуга… Милит, у нас еще сметана есть роскошная, хочешь?

– Хочет, конечно. Травой таких коней не кормят.

– Овсом кормят.

– Эх, не ели вы каши из овсяных хлопьев…

– Лена, а что это такое? Правда, овсяных? Люди разве едят овес?

– А овсяное печенье вкуснее медовых пряников. Только оно не из овса, а из хлопьев. Не знаю, как их делают. Мне тоже сметаны дай. Да не миску, я на хлеб намажу.

– Сметану ложкой едят.

– Ложка в нее не лезет. Не могу же я ее есть ножом и вилкой.

– Карис, даже не проси, знаешь, какой ты от этой сметаны жирный будешь? Девушки не любят толстых, даже если они маги.

– Милит, а почему эльфы не бывают толстые?

– Обмен веществ не такой, как у вас.

– И лысые не бывают…

– Бедный Карис…

* * *

И так целый час. Напряженное лицо Милита постепенно расслаблялось, зато во взгляде зрело недоумение. В конце концов он сказал:

– Мне кажется, вы не понимаете, что делаете сейчас. Я должен объяснить.

– Ой, да молчи ты, – отмахнулся шут.

– Сложно понять, – фыркнул Маркус. – Надо полагать, мы отменяем приговор.

– Не ты. Они..

– Ты сиди и ешь, – посоветовал Карис. – И радуйся, что они люди, а не эльфы.

– Я должен…

– Заткнись, а? – попросила Лена. – Унижения паче гордости, да? Еще хочется жертвой походить?

– Аиллена!

– Тебе сказали – заткнись, значит, заткнись, – произнес Маркус уже серьезно. – Думаешь, они не понимают, что делают? Да знай они об этом раньше…

– Мог бы и сказать, – упрекнула Лена. Маркус удивился:

– Да? Я б и сказал. К зиме поближе, когда на улице очень уж холодно стало бы. Знаешь, за свои грехи надо платить. И он это, кажется, лучше тебя понимает.

– Давайте отношения выяснять пока не будем? – попросил шут. – Маркус, дай мне аллель. Я тут одну балладу старую вспомнил, она давно не в моде, а мне нравится. Милит, учти, без твоих комментариев я точно обойдусь, я знаю, что я не менестрель.

Не менестрель, он все равно пел хорошо. Пусть голос не отличался таким роскошным диапазоном, как у менестрелей, да и такой мощью тоже, может, и на аллели он играл любительски, а может, Лена была просто пристрастна, но слушать шута она любила. Он спел им пару баллад, а потом просто играл какие-то незатейливые мелодии, пока вдруг Карис не заметил, что Милит дремлет. Карис тут же громко начал собираться к себе, Милит встряхнулся и несколько ошалело огляделся, не сразу сообразив, где он, и уж конечно, Маркус и шут не отказали себе в удовольствии поиронизировать на эту тему.