Странница в ночи

— Ну что вы… Я специалист по старофранцузскому языку, единственный в своем роде, между прочим. Для того, чтобы я подобным образом удовлетворила свое тщеславие, мне пришлось найти старенького преподавателя… Постойте!

Воспоминание о Юрии Аристарховиче заставило меня вскочить.

Я же еще раньше почувствовала, что фамилия «Баринов» где-то когда-то уже звучала… И именно сейчас, благодаря моему невинному хвастовству, я отчетливо вспомнила, с чем это связано.

Баринов. Михаил Нилович Баринов.

«Был очень талантливый человек, Сашенька, необыкновенно способный. Он мог бы помочь вам лучше, чем я. Не хочу рассказывать вам всего, но один человек сыграл в его жизни роковую роль. Поэтому вам придется довольствоваться моей скромной персоной…»

Насколько я знала, мой старенький преподаватель был еще жив!

— Что с тобой? — спросил меня Лариков.

— А?

Я не была уверена, что мои сведения окажутся бесценными. Надо сначала все разузнать хорошенечко, а уж потом оглоушить моего несчастного шефа важной информацией.

— Нет, ничего. Так почему ты предлагаешь отправиться мне к этой даме?

— Мне она может ничего не сказать. А тебя мы к ней пристроим в качестве ученицы.

— Она швея? — с надеждой спросила я. Шить я никогда не умела, но страстно хотела научиться.

— Нет, у нее школа топ-моделей…

— Что? — воскликнула я. — Ты с ума сошел, Лариков! Какая из меня топ-модель? Ты посмотри на мои параметры!

Ларчик осмотрел меня, явно пользуясь разрешением, с огромным, я бы сказала, интересом и удовлетворенно произнес:

— Вполне приличные параметры.

— Вот именно — чересчур приличные! Ты бы меня еще в балет отправил, ей-богу!

— Саша, успокойся, я же тебя не в бордель отправляю…

— Нет уж, — свирепо сказала я, — лучше отправь меня в бордель! И то, знаешь ли, приличнее, чем в топ-модели! Не хочу, чтобы надо мной смеялись!

— По-моему, вы немного недооцениваете свою внешность, Саша, — мягко вступил в разговор Виктор Сергеевич. — Вы очень красивая девушка, честное слово.

— Спасибо, — буркнула я.

Больше всего на свете я ценила мужскую вежливость.

Как любит говорить моя подруга Людка, мелочь, а приятно…

Глава 4

Этого молодого человека Татьяна вычислила сразу — стоило только ему появиться у входа в кафе, где Татьяна пила кока-колу в ожидании важной встречи, как она уже поняла — это именно тот, кто назначил ей эту встречу.

Во-первых, он близоруко щурился, пытаясь распознать, «которая ж Татьяна». А во-вторых, наметанный глаз Татьяны быстренько определил принадлежность этого высокого парня к сыскарям. А следовательно — это и есть Андрей Юрьевич Лариков.

Только не подумайте, что Татьяна была в неладах с законом — упаси боже! Просто в Татьяниной жизни было столько разнообразных мужчин, что она научилась с ходу определять, кто перед ней. А уж про бизнесменов и сыщиков и говорить не приходится — этих Татьяна определяла моментально, как если бы на них стояли определяющие профессию тавро.

Она взмахнула рукой. Андрей Юрьевич улыбнулся ей, и она призналась себе, что у него очень обаятельная улыбка.

— Доброе утро, — сказал он, опускаясь на соседний стул.

— Доброе утро, Андрей Юрьевич…

Они помолчали, не зная, с чего начать разговор. Андрей украдкой рассматривал эту потрясающе красивую женщину, но — бог ты мой, сколько же в ней было шарма! Любая красотка умерла бы от зависти. Когда Татьяна махнула ему рукой, он уже тогда заметил изящество и плавность жеста. Татьяна отличалась способностью извлекать пользу даже из собственных недостатков. Даже то, что ее глаза немного косили, она сумела превратить в необходимое дополнение к общему сногсшибательному впечатлению.

Сомнений не было — перед Андреем Лариковым сидела настоящая женщина, и он, к собственному ужасу, начал обнаруживать в себе первые признаки легкой влюбленности.

— Так вас интересует моя родственница Баринова…

Ее голос был низким, с легкой хрипотцой. Когда она достала изящную сигаретку и задумчиво посмотрела вдаль своими очаровательными глазами, Андрей уже таял как свеча, даже не пытаясь сопротивляться. Даже то, что она была лет на пятнадцать старше его, срабатывало сейчас в ее пользу — Ларикову казалось, что женщина его мечты должна быть именно старше его.

— Да, — сказал он, радуясь, что голос прозвучал нормально, как ему казалось, не выдавая его истинных чувств. Легкая улыбка тронула чувственные Татьянины губы.

— Я, знаете ли, очень плохо знаю ее маленькие тайны. Видите ли… Я могу быть с вами откровенной?

— Конечно.

— Так вот, Андрей Юрьевич, вся беда в том, что мы никогда не находили общего языка с Антониной Ивановной. Не скрою, я тоже была в этом виновата. Поэтому мы с Дмитрием предпочли уехать на квартиру и встречались с ней крайне редко, а уж после смерти Дмитрия…

Она махнула рукой с плохо скрываемой горечью.

— После его смерти мы вообще не виделись. Никита никогда не брался ею в расчет, она посвятила себя воспитанию Володи.

— Простите, а ваш муж… Он умер естественной смертью?

— Нет, — она подняла на него глаза. — Он попал под машину.