Странное чувство

Павел Иванович ощутил, как страшно забилось сердце: Семеров избежал опасности. Слава богу, он успел отойти.

— Жёнушка, — тихо сказал Павел Иванович, — что случилось?

Когда-то давно — четверть века назад, на безлюдном приморском бульваре впервые увидел он свою Киру (не думая, конечно, в ту пору, что когда-либо назовёт её «своею»). Просто шёл чуть навеселе после пирушки и, остановившись у каменного парапета, засмотрелся на белую ночь, на спящие корабли, на красноватую полоску, окаймлявшую край небосвода. Расстегнул на рубашке ворот, вздохнул полной грудью. Ему было немного не по себе.

Павлу шёл тогда двадцать пятый год — возраст, когда человек ещё не «перебесился», как говорят старые люди.

За спиной послышались чьи-то негромкие, но уверенные шаги. Он не обернулся — тут из-за встречного не нужно перекладывать руля, под ногами земная твердь.

Шаги тем временем поравнялись с ним и уже начали было отдаляться. Тогда он глянул направо, поодаль шла очень молодая женщина, почти ещё девчонка. На ней была синяя в белую полоску юбка и такая же, только чуть посветлее, блузка.

Павел Закурко — до тех пор он вообще не имел опыта в обращении с женщинами — догнал прохожую и обнял за плечи. Она решительно стряхнула его руки и кинула на моряка взгляд, полный презрения:

— С ума сошли…

— Вы… вы… очень красивая.

Девушка покраснела и уже внимательней посмотрела на него: высок и строен, белокур, глаза синие и спокойные, лицо загорелое.

— Вы пьяны! — сказала девушка.

— А вы нет?

Девушка засмеялась. Она отошла на десяток шагов, опёрлась о парапет и стала смотреть на спящие корабли.

Ей нравилось сонное беспокойство, открывавшееся её взору: суда, тронутые ржавчиной, с бортами, на которых были вмятины от океанских волн.

— Я хочу быть около вас, — произнёс Павел и, несмотря на то, что был довольно пьян, удивился своей небывалой смелости.

Девушка, знавшая моряков и их манеры, инстинктивно сделала шаг вперёд, но затем снова остановилась.

— Чего вы от меня хотите? — серьёзно спросила она. — Шли бы домой спать.

— Дом у моряков там, — он кивнул в сторону гавани, — на корабле.

— Ах так?

— Ага.

— Ну и отправляйтесь туда.

— А если я не хочу?

— А чего вы хотите?

Павел, помолчав, подошёл поближе к девушке, стоявшей у каменной ограды.

— Шутник, — бросила она, отходя от него.

— Может, и вправду шутник, — пробормотал Павел и пошёл следом. В нём снова пробудился юношеский задор, из-за которого он, бывало, лез в драку.

— Обождите!

Девушка не останавливалась.

— Послушайте, мадемуазель, гёрл, леди, проводите-ка меня на корабль. Я пьян. А то без вас попаду ещё под машину.

Девушка не остановилась, думая, наверное, лишь о том, как бы отвязаться от моряка. И пришлось Павлу Ивановичу, 25-летнему белокурому моряку, в одиночестве возвращаться в порт. Он поругался с портовым вахтёром, потребовавшим предъявить документы, чуть было не набросился на того с кулаками, но сумел всё-таки обуздать, себя. Забравшись затем на койку, проспал до полудня.

Примерно через неделю, бродя по городу, Павел купил в каком-то неказистом киоске газету и неожиданно услышал знакомый голос:

— Морячок, сдачу забыли!..

Киоскёрша оказалась той самой девушкой, которая повстречалась ему ночью.

С тех пор прошло 25 лет. Павел Иванович никогда не думал, что время столь быстротечно.

Лишь порою, сидя в кино, наблюдая, как играют «Марченки» или «Гурченки» — так он обычно выражался о тех артистках, которые напоминали ему молодую девушку в синей юбке, — он чувствовал, как его старое выдубленное и избитое жизнью сердце пронзает светлая боль воспоминании.

И опять вспомнилось, что прошло целых четверть века. Теперь у него уже две дочки. Одна из них вышла замуж за офицера, другая дружила с парнишкой из профессионально-технического училища. Замужество первой сошло гладко, молодые подошли друг другу. Володя понравился и Кире Андреевне и тестю.

Павлу Ивановичу был по душе также и Анин дружок. Однако Кира Андреевна поглядывала на парнишку косо, лишь из вежливости не указывая ему на дверь. Подумайте, какой-то ремесленник, а имеет виды на дочь капитана дальнего плавания и ныне начальника экспедиционного лова.

У семьи Закурко есть своя автомашина, водит её та же Кира Андреевна. Их дом изобилует коврами и всякой мебелью. Павел Иванович привык к комфорту, и судьбе было угодно чтобы каюта на новом базовом корабле оказалась не менее комфортабельной. Но иногда, вышагивая по железному, скользкому от рыбьей чешуи палубному настил беседуя с рабочими в ватниках и высоких резиновых сапогах он, как ни странно, ощущал, что настоящая жизнь миновала его, пронеслась стороной, что где-то далеко-далеко то утро, когда он, стоя у каменной ограды, смотрел на морские суда и радовался предрассветному прохладному ветерку.

Его жена — в прошлом простенькая продавщица газет Кирочка — уже давно нигде не работает. А сейчас и радиограмму шлёт: почему опоздал поздравить? И в самое горячее время для него время когда случается, по двадцать часов не сомкнуть глаз.