Странное происшествие в сезон дождей

А Кристиан любит точность.

Его математические способности всегда поражали учителей, и он продвинулся бы чрезвычайно далеко, если бы сосредоточился именно на них. Положительно, Кристиан бы блистал на небосклоне фундаментальной науки, соответствующее его способностям место сейчас занимает Марс. Как вариант — Сириус, самая яркая звезда. Сириус и Марс не слепят глаза, но об их существовании знают все, кто дает себе труд пялиться на звездное небо.

А пялятся на него почти все, время от времени, рано или поздно.

Кристиан не такой, он «не почти все», запрокидывать голову не в его правилах, да и встреча с собой-Марсом или с собой-Сириусом выглядела бы не слишком впечатляюще. Другое дело — встреча с собой-афроамериканцем. Гениальным джазменом, из-за спины которого добродушно щурится саксофон. Нет, не так: саксофон улыбается радостной, начищенной до блеска улыбкой. Еще бы ему не радоваться: ведь он оказался в руках гения. И все чрезвычайно довольны друг другом: саксофон — Кристианом, Кристиан — саксофоном, и публика — ими обоими.

Публика вообще пребывает в диком восторге, не трансформируясь при этом в стадо оголтелых тупых овец, как это частенько случается на концертах рок- и поп-исполнителей. Да и «дикий восторг» не совсем точное определение. Джазовая публика сдержанная (во всяком случае, именно такой она видится Кристиану), джазовая публика умная. Немного расслабленная, немного рефлексирующая, ощущения толпы не возникает никогда. Напротив, каждый человек, пришедший послушать Кристиана, высвечивается, как в волшебном фонаре. Каждый человек отстоит от другого на довольно большом расстоянии: этого расстояния, этого пространства хватает на то, чтобы, никому не мешая, разместить мысли, чувства, ассоциации и — возможно — воспоминания.

Джаз — музыка воспоминаний.

И многого другого тоже, но воспоминаний прежде всего. Воспоминаний приятных, щемящих, немного грустных — как конец лета, венчающийся слепым дождем.

А если особенно вспоминать нечего (подобно случаю с самим Кристианом, чья жизнь похожа на уныло-однообразную жизнь звезды Сириус, какой она предстает перед земными, не вооруженными телескопом Хаббла наблюдателями) — можно предаться мечтам. Воспоминаниям о будущем. О том, что еще не случилось, но обязательно случится.

С Кристианом, например, может случиться девушка. Не обязательно русалка. Но подошла бы и русалка, если она, конечно, любит джаз. Любить джаз — необходимое и достаточное условие. Любить джаз — все равно что любить самого Кристиана. А уж Кристиан сумел бы отблагодарить ее за любовь, он умеет быть благодарным!

Даже двоюродной сестре, не способной выносить его музыкальные экзерсисы дольше минуты. Но и за эту минуту он признателен. Мелкие подарки, плюшевые игрушки, купленные со скидкой парфюмерные наборы — это ли не выражение признательности? А однажды, когда вместо одной минуты она задержалась в его комнате на целых три, Кристиан повел ее ужинать в дорогой ресторан, специализирующийся на морепродуктах.

Не оттуда ли возникла тема с русалкой?

Все может быть, но своей гипотетической девушке он подарил бы нечто большее, чем игрушки и гели для душа, идущие в комплекте с лосьонами. Он подарил бы ей музыку. Для такого торжественного случая у Кристиана заготовлена речь. Которую он обязательно произнесет перед своей публикой, когда станет афроамериканцем и гениальным джазменом.

«Я посвящаю эту композицию той, — скажет Кристиан, — которая осветила мою жизнь светом слепого дождя, идущего в самом конце лета. Это легкий свет, прозрачный, желтоватый, хотя лучше назвать его песочным. Когда я впервые увидел эту девушку, мое сердце тоже стало песочным. Оно превратилось в замок из песка, и замок ждет свою владелицу».

«Замок из песка» — именно так и будет называться вещь, которую Кристиан исполнит под занавес своего триумфального выступления.

Жаль, что она еще не придумана.

С другой стороны, хорошо, что не придумана, — иногда Кристиан сомневается в названии. Всем известно, что человек, строящий замки из песка, иногда похож на праздного мечтателя, неспособного отличить реальность от вымысла и непрочно стоящего на ногах. Как материал, из которого можно вылепить жизнь, песок не очень-то надежен.

Эту — довольно щекотливую — тему с песком не мешало бы обсудить с кем-нибудь, кто обладает трезвым и практическим умом. Из всех немногочисленных знакомых Кристиана подобным умом могут похвастать лишь двоюродная сестра и Шон, самый близкий друг. Но говорить с сестрой Кристиану не хочется (насмешливой жалости не избежишь), а Шон слишком далеко.

Шон вот уже несколько лет живет в Камбодже, чье коренное население вряд ли когда-либо слышало о джазе. Шон тоже не относится к числу его горячих поклонников, он вообще далек от музыки. Но и человеком нетворческим его не назовешь.

Шон — фотокорреспондент и оператор-документалист.