Странности любви

Леди Кармайкл кивнула:

— Может быть, возобновление этой дружбы пошло бы ему на пользу. — Она похлопала Мередит по руке. — Уверена, вы устали и хотели бы отдохнуть до ужина. Не вернуться ли нам в дом?

Мередит слабо кивнула, испытывая облегчение. Как тайного агента ее, конечно, должно было разочаровать то, что разговор закончился. Леди Кармайкл — настоящий кладезь информации о Тристане, она открыла ей глаза на несколько возможных причин, побудивших Тристана связаться с преступниками. Но женщина в ней не желала соглашаться с этими выводами. Разговор, коснувшийся утраты близких и давно позабытых дней, пробудил в ней душевное волнение, которое сейчас было лишним.

Когда они шли к дому, Мередит украдкой взглянула на леди Кармайкл. Ее мысли вернулись в те далекие годы, когда Констанс гладила ее по голове, говорила ей добрыеслова и приветливо улыбалась. Одинокая девочка, она с жадностью впитывала знаки внимания, которые ей были слаще конфет. Много позже Констанс оставалась единственной, кого она вспоминала. Славная, сострадательная женщина.

Мередит пронзило чувство вины. Она использовала доброту Констанс против нее и ее любимого сына. Хуже того: она знала, что эта женщина смотрит на нее как на возможную пару Тристану и не имеет ни малейшего представления о том, каким подлецом он может оказаться. Отвсего этого у Мередит заболела голова. Когда они вошли в дом, леди Кармайкл с улыбкой сказала:

— Симпсон проводит вас в вашу комнату. Пожалуйста, не раздумывая, звоните, если вам что-нибудь будет нужно. — Она слегка пожала ей руку. — Я очень рада, что вы здесь, дорогая. Увидимся за ужином.

— Благодарю вас, миледи, — пролепетала Мередит. — Я буду рада.

Но она не была рада. Поднимаясь по лестнице вслед за лакеем, а затем идя по длинному коридору, она думала только о том, что ей следует сделать немедленно. И о том, сколько жизней разрушится, если она найдет то, что ищет.

Лакей, поклонившись, ушел, оставив ее одну в превосходно обставленной комнате, на обстоятельный осмотр которой у нее не было времени. Пришла горничная, помогла ей снять накидку и шляпку. Мередит вздохнула. Необходимо снова приниматься за работу.

Прежде всего надо написать домой и попросить узнать подробнее об обстоятельствах трагической гибели Эдмунда Арчера. Затем нужно собраться с мыслями и подумать о деле, а не о том, какие последствия оно может иметь для этой перенесшей много утрат семьи и для ее главы.

ГЛАВА 5

— Тристан, ты меня слышишь?

Тристан, вздрогнув, взглянул на своего помощника Филиппа Баркли:

— Что? Да, конечно.

Его старый друг выгнул бровь:

— В самом деле? Я только что сказал тебе, что нам надо покрасить овцу в ярко-синий цвет, и ты согласился.

Тристан поджал губы:

— Ладно, я не слушал. Никакой синей овцы.

Филипп хихикнул, закрывая свой гроссбух, но когда заметил, что Тристан не разделяет веселья, на его лице отразилось беспокойство.

— Ситуация гнетет тебя.

Филипп не спрашивал, он утверждал. Тристан отвернулся. В мире было не много людей, которым Тристан доверял полностью, и человек, сидевший в его кабинете, был одним из них.

Филипп был младшим сыном состоятельного баронета. Мальчики вместе учились в Кембридже и подружились в годы юношеских проказ и игр в поло. Но со смертью отца положение Филиппа изменилось. После того как Тристан унаследовал титул маркиза, он, не колеблясь, предложил старому другу стать своим помощником и доверенным лицом.

Филипп ни разу не подвел его. Теперь он был единственным, кто знал всю правду.

— Не прекрасная ли леди Нордем причина твоей рассеянности? — спросил Филипп.

Тристан взглянул на друга. Филипп невозмутимо смотрел на него.

— Не понимаю, о чем ты, — солгал Тристан.

— После того как леди Кармайкл пригласила ее в гости, ты не менее трех раз упомянул ее светлость. В этом не было бы ничего удивительного, будь на твоем месте другой мужчина, но за последние два года ты ни разу не заговорил о какой-нибудь женщине из твоего окружения, не то чтобы упомянуть ее трижды, и это навело меня на некоторые мысли.

Тристан поднялся со стула и отошел. Существовало несколько тем, которых он не хотел бы касаться даже в разговоре с другом. К собственному удивлению, он обнаружил, что Мередит входит в их число. Если бы он признался, что неравнодушен к ней, он не смог бы сдерживать вожделение, которое охватывало его, стоило Мередит появиться поблизости. Эта было все равно что открыть ящик Пандоры.

— Какое отношение этот разговор имеет к нашим делам? — ровным голосом поинтересовался он.

Филипп пожал плечами:

— Абсолютно никакого, к тому же я закончил с гроссбухом. Я спросил тебя не кактвой служащий, а как друг.

Тристан сжал кулаки, но ничего не сказал.

— Не мне говорить, что в настоящее время увлечение женщиной опасно для наших планов, — продолжил Филипп. — Особенно когда Огастин Девлин здесь и следит за каждым твоим движением.

Тристан нахмурился: