Странные ангелы

Кристоф говорил, нас должны забрать именно отсюда. Место как нельзя лучше подходит для подобных дел: недалеко от города, безлюдное и… подозрительное. От него так и веет опасностью!

Двигатель еще не заглушён, и остается шанс вырваться на свободу, снеся тяжелым грузовиком часть ворот. Правда, если машина не выдержит, мы окажемся посреди дороги и потеряем последнюю надежду на спасение.

Так, Кристоф пообещал, что все будет хорошо. Тогда чего мы боимся?! Я остановила грузовик на парковке и снова посмотрела на фасад дома с огромной парадной дверью из черного дерева. Что-что, а размер здесь, видимо, имеет значение! Приветствую тебя, Средняя Америка!

Подумав пару секунд, я приняла решение и, взяв в руки полевой ящик, сказала Грейвсу:

— Оставайся здесь, а я схожу проверю дом.

— Ну уж нет! Ты что, совсем с ума сошла? — Он встряхнул головой, словно отгоняя страшные мысли. — Не оставляй меня одного!

— Послушай, если меня долго не будет, сноси к чертям ворота и уезжай отсюда подальше. Я пока одна войду в дом и посмотрю, что там творится. Не стоит нам обоим… — «погибать» чуть не сорвалось с губ, потому что обычно так говорил папа. Я спохватилась и заменила жуткое слово другим: — Идти вместе, потому что кто-то должен караулить снаружи. Не заглушай двигатель, вдруг придется убегать! Папа учил, как ходить по незнакомому дому и обращаться с оружием. — По крайней мере, я сделаю это лучше без тебя! — Так что я пошла.

— Надо же! — Изумрудные глаза Грейвса смотрели на меня, не отрываясь. — Очень хочется попасть на тот свет?

Ох, мне сейчас больше всего хочется в горячую ванну, а потом поспать в безопасном местечке, но ничего не поделаешь — надо идти!

— Умирать я не собираюсь! Нам обоим надо выбраться отсюда живыми, и только это сейчас имеет значение! Послушай, оставайся в машине и не глуши двигатель. Кстати, ты умеешь водить?

— Шутишь? — Грейвс бросил на меня возмущенный взгляд. — Я ездил только на автобусе.

Так, с каждой минутой все веселее.

— Не волнуйся, водить машину совсем несложно! — постаралась успокоить его я, открыв полевой ящик и проверяя пистолет. Предохранитель громко щелкнул в гробовой тишине, и мне показалось, что завывания ветра на мгновение утихли.

— Да что ты? — съязвил Грейвс. — Дрю, а если дверь окажется закрытой?

Уголки губ дрогнули, и я чуть не рассмеялась его наивности.

— В таких домах двери никогда не закрывают, — объяснила я шепотом и открыла дверцу грузовика.

Как только я выпрыгнула из машины и захлопнула дверцу, ветер снова напомнило себе, взлохматив волосы и обжигая щеки холодом. Я обошла грузовик, не смея заглянуть в окно салона. Побледневшее, испуганное лицо Грейвса вряд ли способствует поднятию боевого духа, тем более что я сама умираю от страха.

К двери вели три ступеньки, а огромные бетонные вазы, до краев заполненные снегом, наверняка предназначались для цветов.

Здесь ничего не растет, все кругом забетонировано. Я вздрогнула. Мороз был совсем не сильным, но его прохладные пальчики уже заползли за шиворот и пробрались в кроссовки.

Я приблизилась к двери и коснулась ручки — замок легко открылся. Неожиданно послышался гортанный совиный крик. Я оглянулась через плечо, однако не увидела бабушкиной совы, только снова услышала птичий клекот и шуршание крыльев. Поодаль стоял грузовик, нарушавший тишину ровным урчанием двигателя. Дверь передо мной бесшумно открылась, и внутрь дома залетел снег.

Дрожа от холода и страха, я перешагнула через порог и прошла вперед по коридору с паркетными полами, натертыми до блеска. Наверх вела лестница, освещаемая тускло горящими изысканными канделябрами. Тяжелый пистолет направлен в пол, предохранитель снят, а в душе одно желание: вот бы папа был здесь!

«А вдруг он действительно был здесь?» — спросил тоненький голосок, пробившийся из глубин сознания.

Волна страха окатила меня с ног до головы, проведя по спине противными прохладными щупальцами.

«Я все видела, — последовал быстрый ответ противному голоску. — И знаю, где он погиб. Папа оставил грузовик снаружи и вошел в коридор заброшенного склада, а там за дверью его кто-то уже поджидал».

В доме повсюду горел свет, но почему-то веяло холодом, как в подвале. Я сделала два осторожных шага, сбоку от меня открылась дверь в огромную прихожую, и тут освещение незаметно приобрело другой оттенок.

Я резко обернулась, но успела лишь увидеть, как бесшумно захлопывается парадная дверь. Рот заполонил стойкий вкус ржавчины, смешанный с омерзительным привкусом гниющих апельсинов, истлевших в темном сыром подвале. Звон в голове усилился, сплошь заполняя ее ватой и мешая здраво рассуждать.

Блик света упал на прямоугольный предмет, лежащий на полу. Глаза отказывались признать до боли знакомую вещь.