Странные Эоны

Продавец отвернулся, чтобы скрыть улыбку, когда Кейт доставал чековую книжку и вынимал ручку.

На кого мне выписать чек?

Сантьяго. Фелипе Сантьяго.

Кейт кивнул, вписал имя, вырвал чек из книжки и протянул его.

Вот, пожалуйста. Вам нужно мое удостоверение личности?

Нет, все в порядке. Коротышка снял картину. — Где вы припарковались?

Прямо перед вашим магазином.

Снаружи, где на обочине стоял старый «Вольво» Кейта, возникла проблема с транспортировкой. Картина была слишком большой, чтобы поместиться в чемодане. Совместными усилиями двое мужчин пропихнули картину через дверцу и положили на заднее сидение, откуда она как бы искоса подглядывала.

Пока Кейт ехал домой в сгущающихся сумерках, он в зеркале заднего вида мог наблюдать, как пристально глядели на него красные глаза. Этой ночью глаза собачьей твари угрожающе смотрели на Кейта, отражая огонь н камине. Он поставил картину на большой стол в своем кабинете, и она как-то странно вписывалась в окружающий ее интерьер. Отблески огня плясали на гигантской фигуре, играли на масках африканского племени ибо и танцевали вдоль статуэток из гагата и слоновой кости, выстроенных в ряд на выступах стен «китайского» кабинета. Сморщенная, усохшая голова, подвешенная за шнурок на облицовке камина, подскакивала и как бы кланялась от исходящего тепла. Кейт не был полностью уверен, что голова эта подлинная, но один скрытный господин из Эквадора клятвенно заверял, что она точно из племени хибаро, и Кейт заплатил за нее приличную сумму.

Картина, однако, была, вне всякого сомнения, подлинной, и продавец не соврал по поводу ее возраста. Должно было, действительно, пройти несколько десятилетий, чтобы в нее так глубоко въелись пласты сажи и грязи. И теперь, прежде чем решить вопрос с рамой и с тем, куда повесить эту находку, перед Кейтом стала задача расчистить ее.

Для этой цели существовали разные жидкости и составы, но по собственному опыту Кейт знал, что лучше всего здесь применять простое мыло и воду.

Итак, он медленно взялся за работу, используя фланелевую тряпку и протирая поверхность очень бережно.

Постепенно перламутровая поверхность становилась чистой и яркой, изогнувшаяся тварь ясно и рельефно стала проступать из покрова тени. Оттенки плотского цвета стали переходить от гнойноохристого к мертвенно-зеленому, а красные глаза ярко вспыхивали обновленным блеском. Доселе скрытые детали начали проступать с ясностью: мелкие черные клещи, вцепившиеся в волосатые предплечья; ошметки usnea humana на поверхности черепа жертвы; куски непрожеванного мяса, застрявшие между клыками во время пиршества.

Боже милостивый!

Кейт резко развернулся, испуганный звуком скрипучего голоса.

Уэверли, — сказал он, — как ты сюда вошел?

Высокий бородатый человек с улыбкой приблизился к нему. По крайней мере, Кейту подумалось, что тот улыбается, хотя сочетание бороды с темными очками полностью скрывали выражение его лица.

Обычным способом. — Саймон Уэверли покачал головой. — Тебе, действительно, следовало бы научиться когда-нибудь запирать входную дверь и дверной звонок починить. Я стоял и стучался добрых минут пять.

Прости, я не слышал тебя. — Кейт указал на тазик с мыльной водой, стоящий на столе. — Я же сказал тебе по телефону, что отмываю вурдалака. Он указал на картину. — Не правда ли, это вурдалак?

Его друг взглянул на холст через темные линзы, после чего издал низкий свистящий звук, обозначавший удивление.

Это не просто вурдалак, — сказал он. — Это особенный вурдалак. Знаешь ли ты, что это у тебя? Это Модель Пикмена.

Что?

Саймон Уэверли кивнул.

Неужели ты не помнишь? Пикмен — эксцентричный художник, который писал все свои сверхъестественные картины, изображающие вурдалаков; он раскапывал могилы на кладбищах Бостона и, выбираясь наружу, набрасывался на людей в туннелях подземки? Наконец, он куда-то исчез, и один из его друзей нашел у него в подвале большой портрет существа, очень похожего вот на этот. К холсту было прикреплено кнопками изображение модели, точно такой же, как на этой картине. Но это был не рисунок — это была реальная фотография, из жизни.

Откуда тебе в голову пришла такая безумная мысль?

От Лавкрафта.

От кого?

Темные очки Уэверли скрыли его удивление.

Ты хочешь мне сказать, что не знаешь, кто такой Г. Ф. Лавкрафт?

Никогда не слышал о нем.

Черт меня побери! — Уэверли вздохнул. — Я все еще забываю о том, что ты не очень-то большой поклонник чтения фантастики. Это озадачивает меня, поскольку я знаю о твоих странных и даже патологических вкусах.

Я коллекционер, а не библиофил, — сказал Кейт.