Странные игры

Кэти кивнула.

– Итак, чем желаешь сегодня заняться?

Кэти посмотрела на кукольный домик, по-прежнему стоящий на столе. Камень преткновения, выросший между Робин и матерью. При каждом разговоре Диана просила его вернуть. Робин же напоминала: кто-то согласился отдать ей домик, разве нет? Или обещала, что вернет через пару недель. А иногда просто меняла тему разговора. Она была исполнена решимости сохранить кукольный дом в кабинете, где с ним смогут играть ребятишки. Да и на нее саму его присутствие оказывало психотерапевтический эффект.

– Займешься домиком?

Кэти глянула на нее, затем осмотрелась в игровой зоне.

– Нет, сегодня хочу поиграть в постовую медсестру, – наконец подала голос она.

– Как скажешь. В этой комнате только ты решаешь, во что играть.

Благодарности

– Послушай, – сказал я моей жене Лиоре, вернувшись с часовой пробежки. – У меня есть потрясающий сюжет для книги. Хочу его с тобой обсудить.

– Может, сперва примешь душ? – предложила она, сморщив носик.

– Нет уж! Сначала поговорим.

Мы долго общались, устроив первый мозговой штурм, которых потом последовало немало. Никогда эта книга не родилась бы без Лиоры: жена затевала дискуссии, не обращая внимания на мое паршивое настроение, помогала с самыми трудными главами и исправляла ужасающие ошибки в первом наброске.

Мой редактор Джессика Триббл Уэллс, получив рабочий вариант, покачала головой. С ее помощью начало книги стало более захватывающим, она (с моим участием) дополнительно поработала над характером Робин и сыграла важную роль в поиске почерка убийцы.

О копах и федеральных агентах я написал девять книг, но произведение о детском психотерапевте стало для меня серьезной задачей. Как выяснилось, психологи не посещают места преступлений и не исследуют улики криминалистической экспертизы. Похоже, вопросы поимки серийных убийц их вообще не слишком интересуют. К счастью, я знаком с несколькими психотерапевтами – например, c Кристин Манкузо, которая уже потом стала блестящей писательницей. Кристин прочла черновик и дала мне кучу советов, более касающихся вопросов проработки характеров персонажей и темпа книги, нежели психотерапии. Потом книгу прочитали родители и сестра Яэль – между прочим, все как на подбор психологи. От них я тоже получил кое-какие замечания. Спасибо маме за эпизод, где Робин наставляет Клэр и Пита. Папа, в свою очередь, усомнился в некоторых действиях Робин, и мы их убрали. С помощью Яэль мне удалось достоверно описать сеансы, которые Робин проводила с Кэти и другими детьми. Атара Бейзерман, замечательный друг и великий детский психотерапевт, также много меня консультировала. При содействии такой компании Робин была просто обречена стать прекрасным психологом и моим самым любимым персонажем.

Кевин Смит, занимающийся развивающим редактированием, помог мне придать окончательному варианту последние замечательные штрихи. Придумывая идеальную тайну, всегда ходишь по натянутому канату: надо рассыпать по тексту туманные намеки и в то же время отвлечь от них читателя. Кевин помог мне довести эти приемы до совершенства.

Элиз Лион, получив финальную версию книги, вычислила самые мельчайшие ошибки, которые неизбежно остаются в тексте (бывает, что дашь маху с последовательностью событий или с именами персонажей – те иной раз словно подчиняются собственным капризам). Местоимения порой тоже живут своей жизнью.

Меня здорово поддерживала мой агент Сара Хершман. Получив от меня синопсис, сказала, что у нее побежали мурашки по коже. Автору триллера только того и надо.

Очень помогла Стейси Манн, указывавшая мне дорогу в дебрях социальных сетей. Как хорошо, что я с ней познакомился!

И, разумеется, благодарю моих замечательных читателей, которые погружаются в мои книги и пишут мне чудесные письма. Вы – лучшие читатели, каких только может желать автор!