Странные клятвы

Мериэль судорожно вздохнула от неожиданнос­ти, но не испугалась. Лицо Адриана склонилось над ней, и Мериэль поняла, что мужчина, окончательно проснувшись, узнал посетителя. В то же мгновение он отпустил ее плечи.

– Тебе больно? – участливо спросил Уорфилд.

Девушка покачала головой.

– Нет, – отдышавшись, ответила она. – Прости­те, я не хотела потревожить вас.

– Я тоже не хотел причинять тебе боль, – улыб­нулся Адриан. Де Лэнси провел рукой по теплой щеке девушки, ощущая под ладонью нежную кожу. – Тебе холодно, дорогая? Что-то случилось?

– Я просто… видела дурной сон, – к своему ужа­су девушка начала плакать.

Адриан обнял ее, прижал к себе, стараясь успоко­ить и согреть своим теплом.

– Не волнуйся, – нежно прошептал он. – Никто и ничто не обидит тебя здесь.

Когда Мериэль перестала плакать, он спросил:

– Ты помнишь сон? Иногда, если о кошмаре рас­сказать вслух, ночные демоны теряют власть.

– Я… была узницей в каменной клетке, очень по­хожей на мою комнату, и стены начали сдвигаться, ломая мне кости и хороня под обломками. Я слышала хруст костей, не в силах набрать в легкие воздуха, чтобы закричать.

Девушка вздрогнула от пережитого ужаса и со­брала все свое мужество, чтобы не заплакать вновь:

– Там был демон, он насмехался надо мной, гово­рил, что я должна довериться ему, и если сделаю это, он освободит меня, но я знала, что он лжет. Но самое ужасное, – девушка почувствовала, как дрожь пробе­жала по телу, – у него было ваше лицо.

Уорфилд застыл, затем опустился на подушки, при­жав девушку к себе и поглаживая плечо любимой, стараясь успокоить своими ласковыми прикосновени­ями.

– Это дурной сон, дорогая, и только. Ты же зна­ешь, я никогда не обижу тебя, и говори мне «ты».

– Хорошо. Да, я знаю, что ты не сделаешь этого, – растерянно прошептала Мериэль, несказанно удивив­шись, что Адриан мог такое предположить. Положив голову ему на плечо, она расслабилась. – Вот почему сон показался мне ужасным – зло приняло личину добра и красоты.

Коснувшись губами ее лба, Уорфилд нежно про­изнес:

– Это всего лишь сон. Тебе следует забыть его.

Кошмар был уже почти отогнан на задворки со­знания, потому что Адриан находился рядом, такой добрый и нежный. Ощущая, как спадает напряжение, девушка прижалась к нему, надеясь, что он не попро­сит ее уйти.

Умиротворенная, Мериэль провела пальцами по обнаженной груди мужчины, лаская нежную, глад­кую кожу, ощущая под пальцами жесткие волосы. Она нахмурилась, обнаружив на ребрах шрамы. Что ж, шрамы – украшение и непременный атрибут во­ина, однако почему ими должен быть отмечен люби­мый? Что, если бы меч вошел глубже? Нет, об этом лучше не думать.

Нежные пальчики Мериэль провели по соску, и она почувствовала, как тот твердеет от ее прикосно­вения. Прижав голову к груди Адриана, девушка ощу­щала неуловимые для постороннего изменения в его теле – частое дыхание и сердцебиение. Но еще более интересной оказалась собственная реакция – зеркальное отражение его ощущений. Проводя по своей гру­ди, Мериэль почувствовала, что ее соски также от­вердели.

– Наверное, – задыхаясь, произнес Адриан, – бу­дет лучше, если ты перестанешь. Я теряю контроль над собой.

Она послушно закрыла глаза, однако рука про­должала непроизвольно двигаться. Мужчина лежал полностью обнаженный, и только тонкая простыня разделяла их. Девушку привлекли короткие светлые волосы на его груди, узким клином спускавшиеся к животу.

Добравшись до живота, Мериэль игриво описала пальчиками круг и спустилась ниже. Она уже согре­лась, а тело любимого полыхало жаром. Тыльной сто­роной ладони девушка коснулась раскаленной плоти, и та мгновенно напряглась. Адриан застонал и схва­тил ее руку, сплел пальцы вместе и прижал к груди.

– Прости меня, – с раскаянием прошептала Ме­риэль. – Тебе надо спать, а я мешаю.

Уорфилд хрипло рассмеялся.

– Наоборот, именно потому, что ты мешаешь, я не буду спать. Лучше, – поднеся ее руку к губам, он поцеловал ладонь, – буду делать вот так.

Девушка издала вздох от удовольствия. Крепко обняв, Адриан осторожно уложил ее на постель и лег сверху.

– Или лучше это, – пробормотал он, отыскав ее губы.

Вначале поцелуй был очень нежным, но когда рот Мериэль приоткрылся от наслаждения, его губы ста­ли тверже, а поцелуи более страстными. Дыхание молодых людей слилось в одно, сердца забились в унисон, и Мериэль ощутила, как внутри разгорается пламя, когда рука мужчины скользнула на ее грудь. Отыскав сосок сквозь тонкую ткань рубашки, Уор­филд осторожно провел по нему указательным паль­цем. Эти движения заставили девушку всхлипнуть от наслаждения, она ощутила, как внизу живота появи­лось новое, неизведанное ранее чувство.

Застонав, Мериэль выгнулась и прижалась к Ад­риану. Его бедро находилось между ее слегка раздви­нутых ног. Мериэль чувствовала, что по его телу про­бежала дрожь. Собрав все свои силы, мужчина с трудом оторвался от нее.

– Наверное, за все мои грехи Бог назначил такое наказание. Ты сводишь меня с ума, дорогая.

– Я не хотела сердить тебя, – прошептала Мери­эль. – Я не всегда могу понять, что хорошо, а что плохо.