Странные люди

И пару слов теперь о его любимой теме, да и вообще главной теме каждого из нас. Или даже не о главной теме, а вообще о главном. О Любви. Рассуждать о любви, наверное, и правда глупо, и это нелюбовь уже тогда – тут старик прав. Однако, заявлял данный постулат как вне всякого сомнения верный и правильной, про любовь у него написано столько выражений и слов, он сыплет ими по стольку раз в каждой своей работе и даже письмах, что это уже похоже на невроз навязчивых состояний, вылечить который он не посчитал нужным, вероятно. И все это, наверное, потому что он был слишком горд и даже настолько, что скорее всего боялся Фрейда и потому не упомянул о нем ни разу ни в одной своей работе. Хотя, совершенно точно Лев Николаевич видел и читал многие его работы и мало того, что девчонки у Фрейда стояли в такой же по важности очередности, как стоят последние каждый год на распродаже шмоток на 9 Авеню в наши дни, так он еще был и куда умнее Толстого. Фрейд был умный малый, писал и говорил, излагая мысли с пугающей логикой и смыслом, и главное – он не был дворянином. «Только в собственных рассуждениях рождается истина», – сказал Толстой. И это правда. Но про саму правду у этого великого мастера русской литературы, к сожалению, сказано очень и очень мало. Все равно он мой учитель, потому как нет разницы чему научил вас умный человек: лжи или правде. Жизнь – это великое страдание, тут Лев Николаевич прав. Но я всегда считал, что она может и должна быть лучше. И по сей день так считаю.

Глава 9 (вместо послесловия)

Не всегда приятно заканчивать дело, которое носишь на руках как собственного ребенка… дело, в которое веришь и делающее твою жизнь и вправду жизнью. Просто не всегда ее чувствуешь таковой. Но ты ведь всегда знаешь, что хоть мир и не выглядит цельным и справедливым, ты изо всех сил пытаешься делать, чтобы изменить его так и сяк – на свой лад… так, чтобы в твоем представлении когда-нибудь вот-вот, но наверняка, этот Твой Мир стал таким, как ты хочешь. Мир такой, где никто не боится смерти, а значит, и ничего не боится.

Но жизнь именно такова, и она есть, как мы ее видим и чувствуем только потому и затем, чтобы мы не стали хуже. Бессмертие в жизни, в любви, во всем, что в следующий миг…

Дети рождаются лучше нас, деревья растут и всегда они крепче их ближайших родственников, животные только потому и выживают, чтобы просто выжить и значит, быть лучше родителей и на радость им, а не исчезнуть вмиг и навсегда. Но такое положение дел не устраивает ни одного изможденного жизнью старика, что человеческого рода, что животного. Все от того, что каждый из нас валяет дурака, или как нам любят говорить еще в школе профессионалы в деле преподавания точных и не совсем наук – учителя, цитирую: «Все это от нашего странного поведения». Но для каждого, кого называют странным, обидчик кажется не менее странным. Понять и послушать собеседника и примерить его роль, эмоции и чувства на себя – простой и самый эффективный метод, который может освоить каждый из нас. Но сколько бывает надо пройти на этом пути, у всех это слишком различно и каждый чувствует мир по-своему. Неплохо бы помнить об этом.

Все просто. Все на ладони или в ней. Когда на этой ладони что-то есть, когда в ней есть ладощка любимого сынишки или нежная кисть любимой, как сейчас вот… Иногда на ладони бывают синяки или мозоли. К примеру, от ударов о баскетбольное кольцо. И на затылке – тоже бывают синяки и даже мозоли.

Заканчивал эту книгу, как и всегда я уговорил себя не пропустить очередную тренировку. Сейчас мне 3…, и я люблю играть в разновидность баскетбола, в котором больше ничего не требуется, как забивать мяч сверху до потери пульса. Такой вот, мой баскетбол… Здесь нет пасов и трехочковых, недовольных и завистливых лиц партнеров по команде, да и много чего еще лишнего здесь тоже, к счастью, отсутствует. В этой разновидности всем известной и лучшей, как по мне, игры с мячом в мире, кольца немного ниже, чем принято во всяких там НБА и прочих ассоциациях. Я вам больше скажу, все мои тренировки этим новым почти для всех и навсегда видом спорта проходят на детской площадке.

Когда я прихожу сюда немного побегать (так говорят на сленге любители стритбола, баскетбола и похоже вообще всех игр, где надо бегать), и здесь, как и положено всем детским площадкам в мире, собираются дети. Я хожу сюда давно и наблюдал их все время, что бывал здесь. Поначалу они стояли воровито и удивленно в сторонке, шептались там про меня, пока я ловил их иногда застенчивые, а иногда чем-то занятые взгляды, пока разглядывал их синяки на коленках и вспоминал себя. Я странный для них, конечно. Все же не каждый день увидишь взрослого человека, который зачем-то приперся сюда сейчас один и заставляет гадать этих по праву хозяев этого уютного места, сколько же лет этому ненормальному, и почему он всегда приходит один. Да и вообще, какого черта тут понадобилось этому то ли старшекласснику, то ли тренеру – так однажды мне и заявили, эти ребята.