Странные люди (СИ)

Ему просто до дрожи не хотелось заниматься мытьем горы посуды, которая скопилась после обеда, но удрать, бросив грязную тарелку – не позволяла совесть. Его проигнорировали. Кит и Немо начали собирать посуду, все так же тревожно переглядываясь. Количество грязных тарелок значительно уменьшилась, когда Немо поскользнулась на мокрой плитке и упала, разбив оба колена и усыпав пол белыми осколками.

- Пакости шею сверну, - буркнул Кит, подняв девушку одной здоровой рукой. - Может же сдерживаться.

Немо морщилась от боли, закатывая штанины, но доказывала, что с ней все хорошо. На этом моменте Шестой тихо удрал осмысливать увиденное. Местный задира оказался очень опасным субъектом, силу которого он не воспринял всерьез. Чего можно ждать от человека, который просто в плохом настроенье может так покалечить друзей?

У него было ощущение, словно он вызвал противника на поединок и уже на поле битвы осознал, что его клинок на фоне оружия врага смотрится, как зубочистка. Захотелось бросить все и вернуться обратно в свой реальный скучный мир, где пусть и не принимают тебя полностью, зато такие вот способности не держат на виду и не используют открыто.

Наверное, он очень разнервничался, потому как по дороге к корпусу Шестой неожиданно услышал голос Спящей.

- Куда ж я попала? - вздохнула она прямо у него над ухом, но когда Шестой обернулся, то не увидел ни ее, ни кого-либо другого рядом.

Он постоял немного, прислушиваясь, и продолжил путь, размышляя о чужих умениях. В обществе несуществующего призрака было как-то уютней.

Глава 39

Пленница

«А ты еще споешь?»

Переливающееся небо потускнело и напиталось синими чернилами, предвещая приближающуюся ночь. Слезы успели кончиться, а щеки высохнуть. Спящая сидела в темноте на подоконнике комнаты, в которую переместилась, укутавшись в одеяло, и смотрела на незнакомый пугающий и волшебный «Ец». Невозможно длинный день перетек в безрадостный вечер, но она не ощущала ни страха, ни отчаяния, а только гнетущую усталость. Спящая успела перепугаться, проникнуться исследовательским любопытством, обрадоваться, разочароваться, снова перепугаться, успокоиться, пережить несколько десятков безуспешных попыток переместиться, впасть в отчаянье, найти в себе силы на новые попытки, успокоиться и впасть в состояние абсолютной апатии.

В этом «Еце» все корпуса были открыты, все кровати застелены, в чистом зале столовой стояли столы, а на кухне блестели совершенно новые кастрюли и плиты, но при этом здесь совершенно не было людей. Ни детей, ни вожатых, ни воспитателей, ни даже сторожа. Никого. Первое время вид покрашенных качелей и новеньких зданий радовал глаз, потом постепенно начал настораживать, и только через несколько часов Спящая поняла причину. В этом лагере не просто не было людей, их никогда здесь не было. Все вокруг было слишком гладким, ровным и абсолютно новым. Корпуса как будто выросли из земли с мебелью внутри – никаких зазоров, щербинок, неровных плиток и торчащих гвоздей. Не было написанных краской или фломастером инвентарных номеров, не было штампов на постелях и даже испачканных краской газет. В административном корпусе стояли пустые столы и стулья, на которых никто никогда не сидел, а пустые шкафы зияли разинутыми пастями. Весь лагерь был как пряничный домик из известной немецкой сказки, кричаще-новенький, чистенький, но при этом какой-то ненастоящий – натуральная ловушка. Спящая с нервным смешком определила себя на роль Гретель и теперь искала, кто будет злой колдуньей. Правда, хлебных крошек, чтоб помечать дорогу, у нее не было, как и любой другой еды. Тут совсем не было еды и воды, а еще газа и электричества. Все новенькие выключатели и краны оказались бесполезными игрушками. Это могло бы стать огромной проблемой, но ни чувство голода, ни чувство жажды за весь день так ее и не посетило. Не хотелось и спать, хотя она чувствовала себя совершенно разбитой.

Внизу на темной траве горели десятки маленьких огоньков, бросая вызов темному беззвездному пока небу. Спящая уже знала, что это, а то наверняка подумала бы, что земля и небо поменялись местами. То, что она приняла сначала за обычные полевые цветы, оказалось впоследствии крошечным сказочным городом с домами, башнями и целыми дворцами. Его крохотных жителей она так и не увидела, хоть и просидела у домиков около часа, надеясь застать хоть кого-то. Сейчас, когда стемнело, эти самые жители зажгли в своих домах маленькие светильники и почти неразличимые днем окна светились уютным светом.