Странные люди (СИ)

Вид этой обгоревшей толстенькой башенки, топорщащейся во все стороны совершенно безвредными пиками, почему-то вызвал у Немо слезы. Глаза защипало, и она поспешно сморгнула набежавшую влагу, радуясь, что ее никто не замечает. В руке Пакости она увидела крохотное тельце безмолвного защитника, бросившего все свои силы на то, чтобы спасти жизнь того, кто взял его с собой.

- Эта, - Лис закивал с таким энтузиазмом, что едва с подоконника не рухнул. - Если поднял шишку - то сможешь вернуться в «Ец». И Темнота не сможет тебя забрать. Это Лис только понял.

- Но Темноте лучше все же не попадаться, - мрачно резюмировал Кит, смотря на ожог на груди Пакости. - А что будет, если шишку не взять?

- Лис не знает! – беспечно отозвался Сын Солнца, помахивая босой ногой, и похлопал себя по оттопыренным карманам, набитым шишками и карандашами. - Но лучше брать.

Молчаливая Спящая только тихо вздохнула и крепче сжала руку Пакости. Ее слабые пальцы едва ощутимо гладили его кисть под столом. Сидя на полу, Немо отлично видела это, и сама не замечая, таким же движением гладила свою.

Она незаметно ушла, когда снова была поднята несколько подзабытая в из-за суеты тема Белого Зверя. Ей было интересно, но вовсе не хотелось находиться среди людей.

«Ец» встретил ее ленивой сонной тишиной, которую даже птицам неохота было нарушать своим пением. Игнорируя аллейки, Немо сошла с покрытой остатками асфальта площадки перед столовой и двинулась через лужайку, чувствуя, как знакомо тянут-хватают ее за ноги тонкие вялые от солнца травинки. Земля пружинила под ногами и казалась мягче матраса, на котором она спала, и Немо ужасно хотелось лечь на нее. Лечь и хорошенько все обдумать. Собственные странные эмоции и странные мысли гнездились в ее костлявом теле, толкались, наползали друг на друга, как слепые котята, и требовали каких-то действий. Каких – Немо не понимала.

Через серую ленту аллейки, которая делила лужайку на два пологих берега она перепрыгнула, как через ручей, и тут же попала в густую тень рушащегося корпуса – близнеца того, в котором они жили, и того, где баюкал свою обиду Плакса. Он был такой же, как и его братья – серый кирпичный, вытянутый вдоль дороги, с двумя рядами окон и крыльцом в пять ступенек. Этот корпус с рушащейся крышей забытый и молчаливый стоял чуть в отдалении от остальных, и сосновый лес уже медленно подбирался к нему со спины, грозясь вот-вот захватить в зеленые колючие объятья.

А еще тут было слишком много теней.

Немо остановилась перед этим мрачным полуслепым многоглазым гигантом, и, склонив голову на бок, посмотрела на него через вуаль слипшейся от пота челки. Солнце было высоко. Коричнево-зеленая крепостная стена сосен порождала лишь скупую темную полоску на земле – словно черту границы проводила, а корпус, высившийся перед ней, бросал на траву четкое темное пятно.

Брошенные здания в «Еце» не навевали на Немо тоску как те, что она видела в городе, но этот корпус отличался даже от них. Частично разрушенный беспощадным временем, он был окутан странной гармонией, которая делала его внешние недостатки уместными. Словно он был создан уже разрушенным и должен быть именно таким вопреки логике.

- У тебя тоже есть какая-то загадка, - то ли спросила, то ли заявила Немо, глядя в его мертвые окна-глаза. - В нашем корпусе живет Тук-тук-тук. Во втором поселился Плакса. А что ты скрываешь?

Корпус молчал, игнорируя жалкую попытку хрупкого человеческого существа с ним заговорить. Немо не стала настаивать. Слепые котята внутри нее снова начали толкаться, требуя, чтобы на них обратили внимание. Немо шагнула в пятно тени, которой не должно было быть в полуденный час, и упала лицом в забывшую о существовании людей траву, нещадно ее сминая. От запаха теплой земли и душистого травянистого сока приятно закружилась голова. Немо закрыла глаза и утонула с головой в этом аромате.

Пакость. Его эмоции всегда были оглушительными, больно бьющими, и она опасалась его, но в тоже время нередко сама сокращала дистанцию. Пакость был притягательно опасным, как танец пламени для бабочки, как блеск наточенного клинка, как переливающаяся змеиная чешуя. Он вспыхивал - она отшатывалась или ловила его эмоции. Последнее было глотком дикого огня, ударом молнии, ядерным взрывом. Вялый книжный червь, живущий среди пыльных страниц, оборачивался скорпионом, готовым жалить всех без разбору. Это было как прыжок с парашютом – страшно, но всегда хотелось еще.

А еще Пакость был ее Холденом. Немо сравнивала их все чаще, и эти мысли вызывали у нее улыбку. Людям больше свойственно скрывать темные, нехорошие мысли и чувства, прячась за фальшивыми улыбками, кутаясь в тонкие зыбкие коконы из участливости и приветливости. Для Немо они были как капканы – потянешься потрогать теплое золото опавшей листвы, проваливаешься глубже и вот уже стальные зубы готовы оттяпать тебе половину тела.