Странные люди (СИ)

Только через два часа Немо удалось разобраться со всеми делами, и она, с потрепанной книгой подмышкой, сбежала по уже высохшим разрушенным ступенькам корпуса в обновленный, благоухающий высыхающей травой и хвоей мир. За прошедшие два часа солнце потрудилось на славу, практически полностью высушив все, что не пряталось от его лучей в тени древесных крон или под крышами беседок. Дождь словно смыл с лагеря пыль, не оставив ни следа от той сонливости, которая царила при их первой встрече. Такой же побитый жизнью и временем, но взбодрившийся, обновленный «Ец» стряхивал с себя двухдневную меланхолию, потягиваясь на ласковом солнце всем своим пестрым телом.

Немо прошла по косой тенистой аллейке, обходя еще не высохшие лужи, где снежными островками плавали белые хлопья акаций, дошла до площадки перед столовой и сошла с асфальта на лужайку. Сверху высокая трава уже просохла, но между длинными зелеными локонами еще хранилась влага, которая промочила Немо сандалии. Она закатала джинсы до колен и пошла мимо деревьев, поеживаясь от холодных поцелуев мокрых травинок.

Между задней стенкой летней эстрады, сохранившей остатки яркого рисунка, и полосой деревьев была непонятно с какой целью разбита клумба, которая сейчас мало чем отличалась от газона. Все, что осталось от нее – кольцо из камней-дикарей с огромным валуном в центре. На нем, опустив босые ноги на широкий нижний выступ, восседал Лис с пачкой белых листов на коленях. Карман на его штанах был расстегнут и оттуда выглядывали любопытные носы заточенных карандашей.

Она пошла к нему, сопровождаемая шепотом травинок, но увлеченный рисованием художник не расслышал. Синий карандаш, который совсем недавно затачивал Пакость, плясал на бумаге, оставляя за собой аккуратные следы. Именно такие, как хотел его хозяин. Солнечные лучи по-матерински ласково целовали веснушчатые щеки и рыжие пряди, и Немо почему-то была уверена, что солнечный удар Лису точно не грозит. Может, не зря он, такой странный и такой добрый, зовет солнышко своей мамой. Может, и правда Лис пришелец откуда-то с Солнца? Для любого человека это было полнейшим бредом, но Немо верила в чудеса. В тех мирах, в которых она бывала чаще, чем в реальном – в выдуманных книжных мирах, чудеса были нормой.

Солнечный золотой свет, струившийся из распахнутых небес на Лиса, создавал светящийся ореол, и их художник как будто светился, сам превратившись в их персональное маленькое солнце. Для Немо он был чем-то средним между Питером Пеном и Маленьким Принцем – не взрослеющим и не черствеющим, несмотря на все ужасы реального мира. А еще, Лиса трудно было представить вне «Еца». Он был словно важной частичкой этого места, его человеческим воплощением. Такой же потрепанный, хранящий много загадок и безгранично добрый вечный ребенок.

Лис был так увлечен, что ей стало жаль его тревожить. Немо уже сделала шаг назад, но тут он поднял голову и хитро сощурил желтые глаза.

- Лис тебя заметил!

На эту улыбку нельзя было не ответить, и Немо подарила ему свою в ответ.

- Я тебе помешала?

- Нет. Совсем нет. Лис соскучился по маме, поэтому сидит тут, чтобы мама могла на него насмотреться.

Она подошла ближе, но не вплотную, чтобы не потерять себя в потоках Лисьего света.

- Я хотела сказать «спасибо», за то, что ты меня защитил этой ночью.

- Это не Лис, - смутился он и почесал карандашом подбородок. - Это ты сама. Лис не боится, и ты не боялась.

- А тебе всегда снятся такие яркие сны? – от одних воспоминаний у нее немного закружилась голова. В этих снах было так беспечно и хорошо, как бывало только в детстве. Даже больше. Ощущение, что ты попал в какую-то добрую детскую сказку, которые сейчас уже, наверное, и не пишут.

- Часто, - Лис зажмурился от удовольствия, никак не выдавая удивления и не уточняя, что она видела.

Немо и не ждала ничего такого. Она была твердо уверена, что они видели один и тот же сон.

- Это настоящая страна Лиса. Лис там часто бывает. Тебе там понравилось?

- Очень.

Карандаш снова заскользил по бумаге, и Немо, переборов любопытство, отвела глаза, не желая мешать творческому процессу. Искушение понаблюдать было велико. Лис рисовал так, что с трудом верилось в его авторство.

Краем глаза она заметила на бумаге очертания чего-то, похожего на крыло. Неожиданно теплый ветер пролетел над ними и ласково потрепал Лисьи волосы. Ну, точно - материнская рука. Немо тихо выдохнула и спросила вовсе не то, что хотела спросить.

- А где Лис научился так рисовать?

Он снова оторвался от рисунка и пожал плечами, глядя на нее с удивлением.

- Вот ты тоже спрашиваешь. Все спрашивают. А Лис просто всегда рисовал. Лис просто большой рисовальник.

- Художник, - прыснув, исправила Немо. - Надо говорить «художник».

- Художник, - послушно повторил Лис и сокрушенно покачал головой. - Лис так привык звать себя рисовальником, что никак не может запомнить правильно.

- Ну ты талантище!

Карандаш заскользил по бумаге, и она снова отвернулась, собираясь с духом. То, во что вчера не поверил никто, никак не шло у нее из головы. Связь Лиса и Тук-тук-тука.