Странные люди (СИ)

Славик встретил её, вальяжно развалившись в офисном кресле. В руках гитара, за спиной, на двух мониторах компьютера, какая-то музыкальная программа. Это Ирка поняла по характерным линиям звуковых дорожек.

Годы (и лечение в психушке, ехидно отметила Ирка) явно пошли ему на пользу. Тощий задрот из старого видео раздался в плечах, окреп и как будто даже похорошел. Разве что продолжал одеваться в чёрные растянутые футболки и не остриг этот свой дурацкий хвостик. Длинных волос у парней Ирка не любила.

— Вас, значит, мама пригласила? — с усмешкой спросил Славик. Ирка так и не решила, относится это «вас» к ней одной или и к Дориану тоже. Решила на всякий случай подстраховаться, кивнула, представилась, сказала:

— Можно на ты. — И протянула Славику руку для рукопожатия. Тот удивлённо вскинул брови, изобразил некий галантный жест, склонился, насколько мог, и поцеловал кончики Иркиных пальцев. По Иркиному телу пробежала лёгкая приятная дрожь. Руку ей последний раз целовали примерно… Примерно никогда.

— Извини, девушкам руки не пожимаю.

Повисла неловкая пауза.

Дориан, будто что-то почувствовал (а может, всё сам понял), подошёл к парню и доверчиво положил голову ему на колени, глядя прямо в глаза.

— Это у тебя кто? Ирландец? Вроде морда похожая.

Ирка с трудом удержалась, чтобы ответить: «Двортерьер».

— Адская гончая, кто же ещё?

Дориан недовольно заворчал. Ирка поняла, что ляпнула какую-то глупость, поспешила оправдаться.

— Это я так шучу.

— Да я понял, — отозвался Славик. — Слушай, я туплю. Даже не предложил тебе сесть. — Он махнул рукой на кровать, застеленную старым гобеленовым покрывалом. Когда Ирка присела на краешек, пружину грустно скрипнули под её весом. Славик отвёл взгляд.

— Мама всё хочет тут ремонт устроить.

— Но ты пока не сдаёшься?

— Не сдаюсь. У неё там чисто всё, как в операционной. Аж блевать тянет. — Славик потрепал пса между ушами.

Комната, в которой они сидели, и впрямь заслуживала звания «сынарник». Она была такой крохотной, что в ней с трудом помещались два человека и собака, стиснутые гардеробом с оторванной дверцей с одной стороны и нелепым компьютерным столом, какие были в моде в нулевые, с другой. Обои пожелтели от времени и повытерлись. Над кроватью (тут Ирке пришлось повернуться) поверх двух постеров с незнакомыми мужиками в кожанках висела гитара, разрисованная маркером.

— Она всё время хочет сделать мне как лучше, — продолжил Славик. Ирка не сразу поняла, что речь всё ещё идёт о его матери. — То вот порядок навести, то по врачам таскает, то по колдунам. Вас вот с ним позвала. — Парень принялся старательно наглаживать пса. — А он у тебя много жрёт, да?

— Порядочно.

Славик внезапно замер, будто прислушивался к голосам или музыке, звучащей где-то внутри. Взгляд остановился, ладонь, ещё несколько секунд назад свободно лежавшая на спине Дориана, сжалась, как в судороге. У Ирки по спине пробежал холодок.

Руки парня дёрнулись, взяли помимо его воли, несколько аккордов на невидимой гитаре. Выражение лица у Славика при этом оставалось всё таким же отсутствующим. Ирке вспомнилась выставка музыкальных автоматов, куда её вытащила подруга пару лет назад. Там тоже были такие вот заводные куклы-музыканты.

Дориан сообразил первым, заворчал, несильно, но ощутимо куснул парня за коленку. Тот вздрогнул, замотал головой, пытаясь понять, где он и что происходит, извиняющимся тоном сказал Ирке:

— Накатило. Со мной иногда бывает.

— И часто?

— Ну так. Иногда два-три раза в день.

Ирка вздохнула. Пока они вели неловкую беседу, она не понимала, чего это мать Славика так беспокоится о нём. Выперла бы давно на вольные хлеба, да и жила бы спокойно в этой своей «операционной». Теперь же её глазам представала совсем иная картина.

— Но это не всегда так, — продолжал парень. — Иногда неделями вообще ничего не бывает. Или так, накатит и прям быстро пройдёт, почти незаметно. Я уже научился с этим жить, если что.

— Тогда почему твоя мать меня вызвала? Если ты научился?

— А фиг её знает! Из-за экзаменов, наверно, психует. Сдам я всё! Академ возьму, если что.

Ирку посетила мысль, что Славик, кажется, не спешит избавляться от этого своего «накатило», будто оно и в самом деле даёт ему что-то важное. Только вот что?

— А ты не хотел бы… Чтобы это закончилось? Жить как все, как обычно.

Парень посмотрел на Ирку, склонился к ней и сказал тихо:

— Ты похожа на человека, который поймёт. Не будет истерить. Понимаешь, я боюсь, если это кончится, то кончится и моя музыка.

Ирка открыла рот, чтобы задать вопрос, и тут же закрыла его, как рыба, хватающая воздух на берегу.

— Вот кто я был до того вечера? Задрот с гитарой. Три аккорда, два притопа, три прихлопа. — Славик взялся за гитару, начал играть быстро и утрированно, но Ирка всё равно опознала в мелодии песню КиШа. — Вот это, понимаешь? «Будь как дома, путник, я ни в чём не откажу». А теперь? — Парень сел поудобнее, расправил плечи, взял гитару бережно, как любимую девушку за талию, и заиграл печальную мелодию. На глазах у Ирки навернулись слёзы.

— Видишь разницу?

Ирка кивнула.