Странные люди (СИ)

«А ведь надо будет расчистить дорожку, пока совсем снегом не замело, — подумала Ирка. — Я совсем не знаю, как тут жить. Я никогда не жила одна в частном доме, не следила за газовым котлом в мороз, не раскидывала снег».

Она поскользнулась в собственном замёрзшем следе и упала навзничь, широко раскинув руки. Туалетное ведро отлетело куда-то под яблоню. Ирка лежала на спине и думала про звёздное небо над головой, нравственный императив и подвёрнутую лодыжку.

Небо было большое, глубокое, с редкими крапинками звёзд. Над низкими крышами поднялась луна, и стало светлее. Заблестел лёд, заискрились сугробы. Перевернувшись на живот, она встала на четвереньки. Лодыжка ныла так, что подняться на ноги было невозможно.

«Надо бы обо что-то опереться, а ещё лучше сесть… — Ирка решительно поползла к яблоне. — Заодно и ведро прихвачу».

До яблони оставалось всего ничего, когда она опять поскользнулась и с размаху шмякнулась головой оземь. Охая и матерясь, она снова перевернулась на спину, легла и стала осторожно ощупывать лицо. Крови вроде бы не было. Она перевела дыхание и подняла голову. На корявых ветках прадедушкиного штрейфлинга виднелись какие-то странные наросты, в бледном лунном свете так сразу и не разберёшь. То ли ведьмины мётлы, то ли старые вороньи гнёзда. Ирка пригляделась получше.

Чёрный нарост смотрел ей в лицо зелёными, как у кошки в темноте, глазами. Рядом вспыхнула ещё пара огоньков, потом ещё пара. Свет от них исходил слабый, какой-то гнилушечный, но в нём можно было наконец получше рассмотреть это новое явление. На ветвях яблони, как забытые прошлогодние яблоки, висели отрубленные человеческие головы, ссохшиеся и почерневшие, покрытые морщинами, зыркающие по сторонам. Такие Ирка видела в детстве в книжке про антропологов.

— Офигеть, — пробормотала она. — Что это за хрень?

Ирка крепко зажмурилась, открыла глаза — головы никуда не делись, висели на своих местах. Взгляды горящих зелёных глаз были устремлены на неё.

И тут головы заговорили. Все разом, сначала тихо, будто шелестела прошлогодняя, оставшаяся на дереве листва, потом всё громче и громче, и вот всё дерево заскрипело-загалдело, словно на нём устроилась стайка воробьёв.

— Ээтахто такая тут? — донёсся с верхних веток сиплый голос.

— Генки маво внучка! — это проговорила голова, висящая в самом низу, и по Иркиному лицу скользнул зеленоватый отблеск.

— Она хоть живая?

Дерево скрипнуло, и ветка с самой нижней головой свисла почти до земли.

— Живая, живая. Лежит, глаза таращит.

— А чего разлеглась тогда?

— Щас узнаем. Эй, девка, чего разлеглась?

— Нога... Подвернула... Встать не могу... — голос Ирки звучал тихо и сипло.

— Ну, это ничего... До свадьбы заживёт! — участливо сказала голова с нижней ветки.

Отталкиваясь здоровой ногой, Ирка спиной вперёд попыталась отползти от неё, соскальзывая и почти не чувствуя холода от земли и тонкой новорождённой корки льда.

Ох, если бы сейчас тут был отец или брат, увидел, как она барахтается тут, и пришёл её спасти...

Ветка наклонилась ещё ниже и будто бы вытянулась — хотя какое там будто бы, она растянулась до земли — и сухая голова болталась теперь перед Иркиным лицом, как раскидайчик на резиночке.

— Куда это ты намылилась? — спросила голова.

— Домой... У меня там работа... Надо идти...

— Работа не волк, в лес не убежит, — твёрдо заявила голова.

— Ну и девки нынче пошли! Одна работа на уме, — снова подала голос самая нижняя голова и заглянула Ирке в лицо. Ирка опять дёрнулась назад. — Ой, да тихо ты, тихо! Своих не обидим.

— Да кто вы вообще такие? Что тут происходит? — Она собралась с духом и рывком села. Ветка дёрнулась, и нижняя голова резко отскочила вверх, ну чисто мячик.

— Родственники мы твои!

— Соседи, — поправил сиплый голос с верхних веток.

— Жили мы здесь! — два высоких голоса, похоже, детских, прозвучали в унисон.

— И померли, — подытожила голова с нижней ветки.

— А я-то вам зачем? — спросила Ирка дрожащим голосом. — Я ведь ещё живая!

— Вот затем и нужна. Помянуть нас надо. Сегодня такая ночь…

— И… И что надо делать?

— Посиди с нами, — сказала самая нижняя голова. — Послушай, что мы тебе расскажем.

Яблоня загудела десятком голосов. Головы решали, кому говорить первым.

— Эй, подождите! — засипело с верхних веток. — Она ещё не согласилась!

— А что будет, если я не соглашусь? — подала голос Ирка.

— А если не согласишься… — начали хором две детских головы и резко осеклись.

К дереву, оскальзываясь, мчался высокий мужчина в кожаном плаще и ковбойской шляпе. Тот самый пугающий незнакомец. Сейчас Ирка была рада даже ему. Пусть бьёт, пусть грабит, пусть… лишь бы этот кошмар закончился.

— А это ещё кто такой? — проскрипела голова с нижней ветки. — И что он тут делает?

Её зелёные глаза засияли, как два фонаря, освещая окрестности. Дерево вновь зашумело и загалдело, будто кто-то бросил палку в стаю ворон.

— А ну цыц! — вместо ответа крикнул мужчина низким рокочущим голосом. — И отпустите девчонку. Она под моей защитой.