Странные мы

Позже, когда еда роздана, а термосы пустые, мы с Данте спускаемся ниже к реке и сидим на берегу, слушая шум бегущей воды. Несмотря на то, что уже почти пять утра, мне совсем не хочется спать.

− Иногда. Я знаю, что это не решит их проблем, но заставит почувствовать себя немного лучше, возможно.

Он поворачивается и смотрит на меня в утренних сумерках, и мое сердце, по-глупому, восторженно замирает на короткий миг, а потом несется со всей сумасшедшей скоростью.

Возможно этот парень опасен для меня, но совсем по другим причинам.

− Почему ты делаешь это? Не подумай – я считаю, что это здорово, потому что на самом деле таких людей мало, но… Почему?

− Я просто делаю что могу, Кая, − пожимая плечами, бесхитростно отвечает он.

Прежде я никогда не задумывалась о тех, кто живет так. Признаться, я их не замечала. А сегодня Данте показал мне, что они существуют, они реальны и являются частью города, в котором я живу.

Это заставляет меня задумать о том, что есть те, кому намного сложнее, чем мне. И может теперь я перестану так часто себя жалеть?

− Знаешь, люди не всегда могут контролировать то плохое, что случается с ними, − негромко говорит Данте, а я настораживаюсь: не имеет ли он в виду и меня? – Никто этого не хочет, но иногда… дерьмо просто происходит, становится реальностью и остается только жить с этим.

В его голосе есть что-то горькое, хотя тон спокойный и ровный. Думаю, это не просто слова или рассуждения, а то, что ему пришлось испытать самому.

− Вилли бывший военный. Его жена ушла от него и забрала с собой детей, пока он был на службе. Это его подкосило, и после возвращения он так и не смог адаптироваться. В итоге оказался на улице. А Марго потеряла свою семью за одну ночь. Она была доктором, и когда ее муж и две дочери сгорели вместе с домом, была на смене в больнице.

Я знаю, что он говорит это не для того, чтобы напугать меня, но все равно у меня по коже бегут мурашки. На фоне трагедии этой женщины мои собственные проблемы кажутся мне пустяком.

− Никто не выбирает такую жизнь, Кая. Это лотерея, где ты не хочешь оказаться победителем, но иногда тебе выпадает «джек-пот».

«Тебе он тоже выпал, правда, Данте?» − вдруг хочется спросить мне, но я только утыкаюсь подбородком в колени и молчу.

Не уверена, что хочу услышать его ответ.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

− То есть, ты ничего не узнала о нем? И снова собираешься с ним встретиться? Кая, ты ведешь себя безрассудно!

Хизер скрещивает руки на груди, категорично мотая головой. С каких пор она стала такой «мамочкой»?

− Я узнала о нем достаточно, чтобы продолжить общение. И что ты так возмущаешься? Вы же сами настаивали, чтобы я оторвала задницу от дивана и вернулась к жизни. Так я и делаю!

Мне не нравится стоять перед ними и оправдываться как какой-то школьнице. Вот минусы жизни с соседями: им до всего есть дело!

− Да, но Кая, ты только начала оправляться после истории с Треем, − осторожничает Ким. – Чему я, безусловно, рада, но… Хизер права – ты ничего не знаешь об этом парне. Почему он ничего не рассказывает о себе? Кто он? Чем занимается?

− Потому что не все люди доверчивые и распахивают душу каждому встречному, Ким! – Это звучит немного резче, чем я планировала. – Если он так ведет себя, значит у него есть на то причины. Это не означает, что он скрывающийся от полиции преступник, поклоняющийся сатане и пьющий кровь девственниц в полночь.

Ким поджимает губы и никак не комментирует мою тираду. Но Хизер не отступает.

− Ладно, пригласи его к нам на ужин. Мы познакомимся с ним поближе и возможно тоже почувствуем к нему доверие, − предлагает она.

Я плохо представляю Данте за одним столом с моими друзьями. Он на них вообще не похож.

Идея сомнительная.

− Думаю, для этого рановато, Хизер. Мы пару раз пообщались, и он не давал никаких намеков, что заинтересован во мне как в девушке.

Боюсь, если скажу Данте, что мои друзья приглашают его на ужин, чтобы подвергнуть проверке, то оттолкну его. В том, что касается этого парня, следует действовать очень осторожно. Напор Ким и Хизер в особенности может напугать его.

− Если бы ты ему не нравилась, он не стал бы звонить тебе.

Слова Ким кажутся мне резонными. Но тем ни менее спешка только все испортит. Данте даже не попытался поцеловать меня этой ночью, хотя я и ждала этого.

Через два дня, когда я выхожу из Эндрюс Холла, неожиданно вижу Данте, поджидающего меня.

Не в состоянии сдержать улыбку, спускаюсь по лестнице навстречу ему.

− Что ты здесь делаешь?

− Подумал, что должен как-то отблагодарить тебя за твою помощь.

Он улыбается, не сводя с меня своего мягкого, глубоко взгляда, от которого мои внутренности превращаются в желе. Сегодня на нем черное полупальто, из ворота которого торчит капюшон серой толстовки, черные джинсы и кожаные кеды. Он без шапочки, и его волосы в легком беспорядке, а лицо покрывает короткая щетина. Таким он кажется еще старше.

Мои гормоны вновь начинают бушевать. Последние полгода мое тело будто бы находилось в спячке, мысли о сексе вызывали только неприятие, но чем больше времени я провожу с Данте, тем чаще о нем думаю.